Врата. Книга 3. Северный ветер. Том 1

Пелам старательно выводила имперские руны, которые ей, как и любому из уор, давались непросто. Куда привычнее было древко копья или рукоять топора, а вот маленькое и хрупкое перо того гляди норовило хрустнуть в тяжёлой лапе. Однако теперь Пелам в основном воевала с интендантами и начальством, сменив лук и копьё на перо и стилус – всё-таки годы уже не те, чтобы как молодой девчонке по лесам и полям носиться.

Полвека – солидный возраст! Конечно, не для людей и уж точно не для фейри, но вот для уор – вполне. Это гномы и в двести лет могут запросто на поле боя выйти, а фейри и в триста… Да даже люди в пятьдесят лет остаются вполне крепкими и сильными, но уор и взрослеют быстрее, и стареют быстрее – с этим уж ничего не попишешь, такова воля светлого Крольма…

Ничего не попишешь, да… Ох уж эта писанина!..

Пелам со вздохом отложила перо в сторону и размяла пальцы. Всё-таки мелкая кропотливая работа определённо не была сильной стороной уор. Из-за этого от прозвища полуголых дикарей до сих пор отделаться и не могут. Но как же быть, если толстые сильные пальцы способны с лёгкостью давить лесные орехи, а вот с иголкой и ниткой управляются не особо? Теперь-то добрую одежду можно купить хоть у местных человеческих кланов, которые за долгие века совместного проживания стали почти своими… А чего почти? Да, своими. Подумаешь – похлипче и на рожи пострашнее. Степные уор в этом плане ничуть не лучше, так и ещё и чужие совсем – с имперцем, особенно с пограничья, и то больше общих тем для разговора найдётся. Не говоря уже о северянах. Кто к кому в дружину пошёл, кто в набег собирается, кто в наёмники подался или подаётся…

Женщина взяла кружку – не с элем и не с имперской кислятиной, то есть вином, ибо на службе не позволено, а с крепким травяным отваром. С наслаждением втянула терпкий аромат луговых трав, неторопливо отхлебнула…

В кабинет вошла Дорья.

Нет, «вошла» – не то слово. Входит меч в ножны или стрела во вражеское тело – аккуратно и тихо. А Дорья влетела внутрь, как имперская галера под управлением пьяного кормчего, в пирс.

Собственно, и габариты у северянки были более чем внушительны – она не потерялась бы даже среди мужчин уор, не говоря уже о той же Пелам, по обыкновению для женщин своего народа высокой и стройной.

– Она опять подралась, эфенди! – горестно пробасила Дорья, втаскивая за ухо своё персональное проклятие.

Проклятье выглядело как человеческая девочка лет десяти с короткими русыми волосами, большими серыми глазами и довольно-таки мрачным выражением лица. Она была одета в традиционное северное платье белого цвета с вышивкой и с алой оторочкой… Гм. Некогда белого цвета. А сейчас скорее серого или коричневого, потому как было заляпано буквально от и до.

Следом прокралась ещё одна человеческая девочка – светловолосая и кучерявая – благоразумно держась на некотором расстоянии от Дорьи.

Пелам стойко проглотила свой чай, потому как к подобному уже привыкла. А вот по первости, конечно, в такой ситуации давилась и хваталась за топорик, да…

Вздохнула, отставила кружку. Строго уставилась на чумазую девчушку. Та тяжёлый взгляд уор выдержала спокойно, без всякого страха и робости. И чувства раскаяния, чего уж там.

– Так, – многозначительно произнесла Пелам. – Дорья, можешь идти. А вы, юные сиры, извольте объясниться.

– Хелен тут ни при чём – её тоже отпусти, – буркнула русоволосая девочка, потирая свежий синяк на скуле.

– Во-первых, отпустиТЕ, – слегка рыкнула Пелам. – Учись уважать старших. А во-вторых, Хелен – твоя фрейлина, эфенди Хафин. И была приставлена следить за тобой… а не уследила. Это которая драка на неделе? Вторая, третья?

– Вторая, – буркнула Хафин.

– Я виновата, сира Строршим, – одновременно с ней произнесла Хелен.

– Цыц! Поговорите мне ещё тут. Эфенди Хафин, я тебя предупреждала, что ещё один раз, и последует наказание? Предупреждала. Значит…

– Выпорешь меня? – с вызовом кинула девочка. – Валяй.

– Если дерзишь, то делай это с бо́льшим уважением! – рявкнула Пелам, хватая нерасколотый орех, лежавший в вазе на столе, и метко запуская его прямо в лоб Хафин. – И не тебя, а Хелен.

– Но за что её?! – возмутилась не Хелен, а опять же Хафин. Хелен же слегка побледнела, но в целом известие о грядущем наказании приняла стойко, как и полагается настоящей северянке.

– За то, что не уследила. Тем более что мне по статусу не положено пороть имперских принцесс.

– А если я не хочу быть принцессой?! – в гневе топнула девочка.

– А кем же тебе быть как не принцессой? – усмехнулась Пелам. – Ты – восьмая наследница престола, принцесса Афина Октаво, дочь Его Императорского Величества Клавдия Корнелия…

– Принцесса… Там, в Столице, меня никто не считал принцессой! Они смеялись надо мной, говорили, что я хуже своих братьев!

– Ох ты, беда какая, – фыркнула Пелам. – Хульных зейдов на тебя не писали, что ли? Экая неженка.

Афина сердито засопела.

– Ну и чего сопишь, как загнанный рогач? – осведомилась орчанка. – Ты принцесса, последнее слово всегда должно оставаться за тобой… А так как дерзить тебе запрещается, то задница Хелены отведает на десяток розг больше… Дилемма, правда?

– Они мне ещё ответят за свои слова, – буркнула девочка. – И ещё раз говорю – Хелену не трогай…те. Вина меня – значит, наказывайте меня.

– Ты будущая правительница, – наставительно произнесла Пелам. – Может, ты и не будешь править Империей… Но, может быть, ты встанешь во главе герцогства, графства, дружины или даже просто дома. Ты будешь командовать и у тебя будут подчинённые… За которых ты должна будешь отвечать. Добрый вождь всегда разделит победы и поражения своих подчинённых, но и добрый вассал должен разделять участь вождя, иначе ломаный медяк такому вассалу цена. А иногда вождь будет вынужден и подставить кого-то под удар вместо себя – кто-то из трусости, а кто-то из необходимости.

Орка вздохнула.

– Ну, вот что я тебе прописные истины-то объясняю, а? – осведомилась Пелам. – Не маленькая уже. Ну, конечно, и не совсем взрослая, но всё-таки…

– Вот именно! – Афина неожиданно оживилась. – Почему других уже вовсю учат владеть оружием, но не меня? Я ничуть не хуже других, а побить могу даже и мальчишек!

– Как сегодня, что ли? И сколько же было твоему сегодняшнему противнику? – иронично поинтересовалась орка. – Восемь лет? Шесть? Ходить-то он умеет уже или ещё только ползает?

– Ему было четырнадцать и он посмел приставать к Ханне, – огрызнулась девочка. – И от меня он и правда уползал, когда я отделала его как волк шакала.

Для десятилетней человеческой девочки принцесса была на удивление сильной и ловкой, что не могла не признать Пелам. И её уже и правда стоило бы научить обращаться с настоящим оружием, годам к шестнадцати, глядишь, уже прилично выучилась бы владеть мечом, копьём и луком… Умение-то полезное, всегда пригодится в жизни – даже и имперской принцессе.

А может быть – особенно имперской принцессе.

Однако сир Кастор всё ещё медлил и колебался… Ну, его тоже можно понять. Глядишь, заберут эфенди Хафин обратно в Александрополь, а там же народ совсем дикий – вот так отпинает принцесса какого-нибудь наглого нобильского сынка, а потом шуму не оберёшься… Дикие совсем эти столичные имперцы, варвары просто…

– К Ханне, говоришь? – с видимой ленцой протянула Пелам. – А кто это был, говоришь?

Ханну орчанка знала – очень симпатичная девчушка лет четырнадцати, дочь пары рабов из острога. Свободная по рождению, но всё-таки довольно невысокого статуса… Поэтому её, бывало, обижали… Раньше. До того как среди местной ребятни стала верховодить Афина, которую слушались даже ребята на три-пять лет старше её. Императорская кровь и умение повелевать, северная кровь и умение драться – добрая смесь! Достойная хорошего вождя. Ну, девчонка, правда. Но это у диких имперцев женщина почему-то считается ниже мужчины по статусу, а среди северян хватает хороших женщин-сатрапов и просто разных вождей…

Но если дело Ханны касалось не просто детских шалостей, а куда более серьёзных приставаний – с этим следовало разобраться по всей строгости. Подобного в своём остроге комендант Строршим не терпела совершенно.

– Вообще ему было не четырнадцать, а даже пятнадцать, – послышалось от двери. – Прибыл вместе с группой новичков вербоваться в армию… Только не думаю, что Империи нужны бойцы, которых может заломать десятилетняя девочка.

– Сир Кастор, – Пелам уважительно поднялась с места, отдавая воинское приветствие.

– Дядя! – радостно воскликнула Афина и была тут же крепко ухвачена за ухо. – Ай!

– Опять дисциплину нарушаете, ваше высочество? – поинтересовался Кастор.

– Так было надо, – отрезала девочка, кстати, не выказывающая особого огорчения от того, что её схватили за ухо. Привыкла уже. Да и такие пустяки, как лёгкая боль, Афина научилась терпеть уже давно.

Высокий, с лёгкой проседью в волосах и тёмно-карими глазами, Кастор до сих пор считался одним из первых мечей Империи, с которым и молодые бойцы поостереглись бы столкнуться. Хотя и разменял уже пятый десяток лет. Не говоря уже о том, что он был одним из самых лучших полководцев Нового Рима. В отставке, разумеется, но полководец в чине майор-легата в отставке пребывает ровно до того момента, пока в нём не возникнет потребность. Да и какая тут отставка, если он до сих пор фактически на службе – иначе воспитание и охрану целой имперской принцессы расценить и нельзя.

Однако официально – всё-таки да, отставка. Почётная, разумеется, хотя при заслугах сира Кастора титул всего лишь барона выглядел почти что смехотворно. Однако Пелам знала, что большую часть своего пенсиона майор-легат взял деньгами и именно на эти деньги перестаивает Ориенталь из старого пограничного острога в нормальный укреплённый город и наполняет его арсеналы огромным количеством превосходного оружия и доспехов для дружины. Формально – своей, де-факто – дружины принцессы Афины.

– «Так было надо»… – проворчал Кастор, закручивая багрянородное ухо посильнее, однако Афина даже не пикнула. – Грязнющая-то… Ну-ка марш мыться! И не показывайся мне на глаза, пока не приведёшь себя в надлежащий вид.

Два раза Афине повторять это было не надо, поэтому она буквально испарилась, не забыв утащить с собой скромно молчавшую в уголке Хелен. Кастор хмыкнул и уселся в свободное кресло около письменного стола Пелам.

– Сир, она правда отделала парня в полтора раза старше себя? – не удержалась от вопроса орка.

– Уделала, – кивнул имперец.

– М-да. Но не кулаками же?

– Нет, конечно. Зарядила ему между ног, сняла с плетня чей-то глиняный горшок и разбила о его пустую голову. А потом выломала из того же плетня палку и довольно недурно орудовала ею, если верить словам Грига, – усмехнулся Кастор. – А и поделом. Молоденький дурачок решил, что вне родного села может строить из себя невесть кого…

– Так что, сир, может пора бы уже направить её высочество тренироваться с прочей молодёжью?

– Да я тоже думаю, что уже пора. Дальше затягивать – только вредить, – невесело усмехнулся майор-легат.

– А чего вы медлили-то, сир? – напрямик рубанула орка.

– Не поверишь, Пелам – воображал, что смогу воспитать из неё нормальную принцессу… Балы, платья, поэзия там всякая, мать её так…

Орчанка попыталась сохранить серьёзное выражение лица, но стала давиться смехом и издавать, мягко говоря, странные звуки.

– Чего ржёшь, морда? Это, можно сказать, моя мечта была – трёх сыновей в перерывах между походами вырастил, а хотелось ещё и чтоб дочь была… А как мне Его Величество наказал Афину охранять и беречь, так и подумал – во, всё-таки сбылась мечта старого дура… Да хорош уже ржать над старшим по званию!

– Виновата, сир, – Пелам приняла максимально серьёзный вид, но не удержалась и ещё раз хрюкнула от смеха. – Совсем виновата, сир. Но вы ж как маленький, ей-Крольму – у девочки пополам императорской и северной крови, а вы из неё какую-то простушку столичную думали сделать. Ей, так сказать, на роду написано армии в походы водить и города на копьё брать.

– Если девчонки станут воевать, то это будет значить, что либо они стали чересчур мужланисты, либо мужики в конец обабились, – буркнул Кастор, принюхиваясь. – Опять чай? Налей лучше вина.

– На службе не положено, сир, – улыбнулась Пелам. – А насчёт того, что война – не женское дело… Это всё ваши варварские предрассудки. Как её бишь? Во! Дискриминация. И вообще – хочешь равных прав с мужчиной, так изволь соответствовать.

– Ещё не хватало, чтобы на старости лет меня всякие полуграмотные орчанки поучали.

– Предки полуграмотной орчанки уже две тысячи лет назад служили в Карауле Смерти, внук безродного землепашца.

– Вот же старая язва, – рассмеялся Кастор. – Договоришься сейчас, и назначу лично тебя наставницей принцессы.

Взаимные пикировки без посторонних глаз давно стали их с Пелам развлечением – всё-таки знали они друг друга уже не первый десяток лет и были добрыми друзьями.

– А что? Я завсегда, – с готовностью ответила Пелам. – Дело-то хорошее и почётное… Так значит, не возвращают её в Столицу?

– Не сегодня, не через год и не через два, – слегка прищурился Кастор. – Его Величество всё ещё…

– Гневается?

– Опасается. Брось, Пелам, ты же знаешь, зачем весь этот спектакль.

– Знаю, – кивнула орка. – И значит, мы продолжим это представление?

– Продолжим.

– И сколько потребуется его продолжать?

– Столько, сколько потребуется. Хотя бы и до самого восхода Алой звезды.

– Товарищ капитан.

Вяземский замер на пороге канцелярии комроты.

– Заходи, Серёга, – махнул рукой Кравченко, что-то быстро записывая в рабочей тетради.

– Поставленные задачи выполнены, – чётко доложил лейтенант. – Столбы в парке переставили, тросы натянули, таблички повесили. Пожарный щит доукомплектовали, покрасили. Траву убрали. Завтра гравий доровняем и лосевскую «мотолыгу» довычистим…

– Лосевскую «мотолыгу» – в бокс загнать на хрен, в самый дальний угол. Не вычистите вы её к проверке, нереально это. Чудище это болотное, Лосевым обозванное, там за полдня гнездо свиньи успевает свить – никакими лещами это из него не выбить. Но я вообще-то с тобой не о задачах хотел поговорить… Давай, заходи, садись уже и не прикидывайся ровно вкопанным столбом.

Вяземский прошёл внутрь канцелярии, присел около сейфа, снял кепи и начал, согласно Уставу, поедать глазами начальство.

– Ну и чего молчишь? – поинтересовался Кравченко, когда молчание несколько затянулось.

– Жду ваших вопросов или указаний, Денис Юрьевич, – невозмутимо произнёс Сергей.

– Хитрый, – хмыкнул ротный, откладывая тетрадь в сторону и открывая стоящий рядом со столом сейф. – И хорош уже меня глазам есть – я невкусный. Лучше уж… Ёп! А где мои замечательные чёрствые пряники? Опять Большая Бабайка за ночь продовольственный кризис в канцелярии устроил?

– Я их вам в стол переложил, Денис Юрьевич, – невозмутимо произнёс Вяземский. – А лейтенанту Ишмуратову я подкинул для отвлечения внимания и аппетита не менее чёрствый батон.

– Всё, вижу – молодец, хвалю. Сообразителен и предусмотрителен, как и подобает настоящему разведчику. А батона, кстати, не вижу.

– Так сожрал он его, тарщ капитан.

– Нехват, – поставил диагноз Кравченко. – Пора его на диету сажать, а то скоро в люк «мотолыги» перестанет пролазить. Командир мотострелкового взвода, крутить его налево… Вечно с ним что-то не так. А, кстати, вот не пойму я, Серёга, а что с тобой не так?

Вяземский слегка приподнял бровь, обозначая вопрос.

– Ну вот сам посуди, прислали к нам того же Бабая большого. Орёт, бестолковый, в матчасти разбирается хуже срочников. Понты пытается колотить, но даже срочников ими не пронимает. Хотя в целом парень-то неплохой, просто молодой ещё да бестолковый. Ну и за всеми я кое-какие косяки знаю. Руслан – пофигист, Санёк – раздолбай, Бабай маленький – потрындеть любит, а вот поработать не особо. Олег просто на всю голову контуженный, да ещё и синебот к тому же.

Характеристики иных офицеров и контрактников роты, может быть, были и не слишком приятны, но зато справедливы.

– А теперь берём тебя, Серёга, – продолжил Кравченко, доставая из сейфа кофе и сахар. – Школу окончил с золотой медалью, училище – с отличием. Характеристики исключительно положительные. Исполнительный, дисциплинированный. Выпить можешь, но не любишь. Срочники тебя уважают, сослуживцы – тоже. Помочь всегда готов, не борзый, не жадный. Понтов не колотишь, ну разве что умничаешь частенько. Но в меру и прикольно. Юмор тоже есть, правда дохленький. Неразговорчивый, конечно, не особо компанейский – не душа компании, в общем. Ну не человек, а просто мечта замполита – весь такой идеальный, что аж зубы сводит. Ну, из недостатков разве что занудный ты больно, но это недостаток невеликий по нынешним меркам…

Вяземский на подобную характеристику ни капельки не обиделся, даже напротив – выводы ротного полностью совпадали с его собственными выводами о себе самом. Разве что свой юмор Сергей находил вполне неплохим, просто несколько заумным. А в остальном – да, всё так и обстояло.

– Значит так, товарищ лейтенант… – с ехидцей произнёс капитан, заваривая себе кружку кофе. – А изволь-ка озвучить своему командиру, что за недостатки такие богомерзкие уравновешивают твои полезные для воинской службы достоинства. Кофе, кстати, себе тоже наведи – никто и никогда не скажет, что капитан Кравченко пожалел для своего лейтенанта стыренного у снайперов кофе.

– Хронически несчастлив в личной жизни, тарщ капитан! – браво гаркнул Вяземский, следуя наказу ротного и заваривая себе нечто среднее между «пылью бразильских дорог» и «что недоскребли в сусеках». На кофе сей «дивный» напиток всё-таки не тянул.

– Серьёзно? – ротный отбросил шутливый тон. – Нет, ну я знал, что у тебя девушки нет, вот потому и весь в службу погружён…

– Да не везёт что-то, товарищ капитан, – пожал плечами Сергей, размешивая сахар столовой ложкой за неимением чайной. – Или, может быть, требования слишком высокие… Но с тупыми скучно, а с умными друг другу мозг выносим.

– Это, конечно, недостаток весомый… Мужик без бабы – всё равно что голова без фуражки, испытывает вопиющую уязвимость… Хотя, чья бы корова мычала, а моя б в ОЗК вкинулась и не ворчала – сказал один ротный, кого жена бросила… Стоять! Только не говори, что и в армии ты из-за бабы оказался.

– А вы как догадались, товарищ капитан? – удивился Вяземский.

– Догадываться, Серёга, как и гадать на кофейной гуще – дело экстрасенсов, а разведка сопоставляет и анализирует полученную информацию. Понял, нет? Значит, и тут без баб не обошлось… Экий злокозненный народец. Но тут уже, конечно, дело твоё личное: хочешь – рассказывай, хочешь – не рассказывай… Хотя в боевых подразделениях личных дел быть не может – все за каждого, один командир за всех.

– Да тут дело нехитрое в общем-то, – пожал плечами лейтенант, отхлёбывая кофе и вгрызаясь в пряник, который по шкале Мооса разместился бы где-то между топазом и корундом. – Был влюблён в школе в одну девчонку, хотел поступать туда же куда и она. А она после выпускного дала мне чёткий отворот-поворот, сказала, есть другой и всё такое. Вот я немного… погорячился.

– А чего сразу армия-то? – поинтересовался Кравченко. – Можно же было и без такого вот фанатизма обойтись – просто в другой город уехал бы учиться и всего делов.

– Да вот совпало просто… У нас во дворе пацан был – Генка, года на три старше меня. Нормальный парень, компанейский, спортом занимался, в футбол вместе играли. И он как раз в то лето из армии вернулся, в Приморье служил. Рассказывал всякие истории забавные, ну как обычно армейские байки травят. А вот под конец рассказал не особо забавную – как они на полигоне были, на метании гранат, и один дятел гранату без чеки в окоп уронил.

– Где-то девятый-десятый год, да? Помню-помню, – кивнул Кравченко. – Майор один тогда эту гранату собой накрыл – сам погиб, но больше никто не пострадал… И что? И вот только не говори, что это тебя прям так впечатлило, что ты тоже решил в герои записаться – не поверю. У кого хоть немного соображалки в голове есть, тот и без погон на организме понимает, что ни хрена у нас тут не романти́к флёр. А герои появляются из-за того, что кому-то приходится в одну каску расхлёбывать чужие косяки. И часто – ценой своей жизни.

– Нет, не скажу, что это вызвало во мне прямо какой-то неудержимый патриотический порыв, – слегка улыбнулся Вяземский. – Я бы так на гранату не прыгнул.

– Тогда или вообще? – слегка прищурившись, уточнил ротный.

– Тогда – точно, сейчас – уже не знаю.

– Хорошо, что этого не знаешь – рано тебе это ещё знать… А что знаешь?

– Знаю, подумал тогда – вряд ли тот военный хотел поскорее умереть, – ответил лейтенант. – Наверное, были у него и друзья, и семья… и войны ведь вокруг не было. А пацаны те – кто они ему были? Да никто. Но вот он взял и разменял свою жизнь за их.

– А это, Серёга, наша главная задача – разменивать наши жизни за чужие, причём желательно по наиболее выгодному курсу, – заметил Кравченко. – И желательно – без раздумий и колебаний. Но эти же размены, вычитания, сложения и деления на ноль – не всё, верно? Появился же какой-то вопрос, ответ на который ты решил поискать в нашем заповеднике гоблинов?

– Был такой вопрос, – подтвердил Вяземский. – Спросил – смогу ли я так же сделать? Не просто сдохнуть, а сдохнуть осмысленно и с пользой для окружающих, а не как бесполезный овощ. А до этого так же небесполезно жить. И армия показалась мне подходящим мне местом для поисков ответа… Вот же чушь, да, товарищ капитан?

– Про то, что армия может дать ответы и правда чушь, – хохотнул ротный. – Армия – она как водка: не даёт ответов, но помогает забыть вопросы. Но вот как только тебя наши психолухи пропустили с такими-то суицидальными замашками?

– Психологические тесты у нас весьма примитивны, – сообщил лейтенант. – Но тут не в суициде же дело. Жить-то можно и без всякой цели или в поисках цели – дело-то нехитрое. С собой покончить по скудоумию – тоже много мозгов не надо. А вот иметь цель, ради которой и умереть не жалко – это, как мне кажется, очень достойно.

– Товарищ ты, конечно, не слишком понятный и местами крайне заумный, но потенциал в тебе определённо есть, – усмехнулся Кравченко. – И мозги есть, и чуйка, и вопросы ты интересные задаёшь, да ещё и ответы на них даёшь… Или пытаешься давать. Но твой главный недостаток я теперь, кажется, понял.

– Разрешите поинтересоваться, товарищ капитан, в чём же он заключается? – полюбопытствовал лейтенант, догрызая-таки твердокаменный пряник. Правда, Кравченко за это же время умудрился прикончить три таких.

– Усложнять ты любишь, Серёга. Придумываешь себе хитрую картину мира, думаешь, что понял в нём что-то, а мир-то, Серёга, не так прост каким кажется на первый взгляд… Он гораздо проще. Понять-то это ты уже сейчас поймёшь, но не примешь. А вот как примешь, так и жить станет легче. И девчонку себе нормальную найдёшь. А до тех пор будет у тебя, как говаривали классики – то ещё горе от чрезмерно большого ума. Всё понял?

– Так точно, товарищ капитан!

– Ни хрена ты пока не понял, – хмыкнул ротный. – Умный-умный, а всё равно салага. Ладно, давай, дуй уже – познавай картину, мать её, мира.

– Что нам уже доподлинно известно? – спросил Верд, постукивая когтем по столешнице.

– Их как минимум несколько сотен, – Нарси подёргала ухо. – Агенты Саввы говорят о десятках различных боевых машин, как наземных, так и воздушных. Похоже, что у них там полный набор всего – танки, артиллерия, фронтовая авиация…

– Возможно, я покажусь невеждой, но насколько их боевые машины могут быть мощнее наших?

– Абсолютно, – усмехнулся Георгий Константинович. – Сам видел, как за считанные годы танки и самолёты становятся в разы мощнее, а тут больше полувека прошло. Даже не берусь судить, что за монстров они там понасоздавали…

– Танки – это, конечно, прекрасно, – иронично заметила Эйра. – Особенно если эти танки утюжат не нас, а имперцев. Вот только ты можешь гарантировать, что мы – не следующие на очереди?

– Не могу, – спокойно ответил Макаров. – Я даже пока не могу сказать точно – что там за люди. Мало ли что за такое время могло произойти…

– Значит – выжидаем? – задумчиво пригладил бороду Джерго.

– Отчасти. Но нужна и более глубокая разведка. Чтобы понять, что к чему и как нам выходить на контакт.

– Ещё раз напомните – а зачем нам вообще нужны соотечественники нашего уважаемого капитана?

Ример за общим столом сидеть не стал, предпочтя обосноваться в сторонке и покуривать свою трубку. Но при всей внешней отрешённости и равнодушии, острые уши старого фейри ловили каждое слово собравшихся в кабинете главы поселения.

– У землян есть отличное оружие. Очень мощное оружие, – ответила за мужа Эйра. – А у нас в запасе остались только клинки и доспехи других апостолов. Сам понимаешь, первый попавшийся ими воспользоваться не сможет.

– В отличие от пушек и пулемётов, – хмыкнул Ример.

– А то ж.

– К тому же у землян есть ядерное оружие, – добавил Макаров. – Всего одной бомбы достаточно, чтобы превратить целый город в кучу пепла. А если городу хватит, то космическому кораблю и подавно.

– Разве что он будет несколько сотен километров в поперечнике и уцелеет, даже если в него кинуть сразу сто тыщ миллионов тонн взрывчатки, – ехидно заметила Эйра.

– Значит, мы собираемся послать разведчика? – уточнил Верд. – Кто это будет?

– Нужен кто-то вызывающий доверие и не вызывающий подозрения, – начала загибать пальцы апостол. – Способный постоять за себя, заставить уважать себя имперцев и землян…

– Я бы предложила себя… – произнесла Нарси.

– …но тогда мы лишимся своего единственного пилота, – вставил Джерго.

– Ага, – девушка грустно опустила уши. – А я очень хотела бы посмотреть, что у них там за самолёты…

– Значит, должна идти я, – небрежно произнесла Эйра. – Лучше меня не найти.

– Разбежалась – не убейся, – хмыкнул Ример. – Ты себя давно в зеркале видела, апостол отставной?

– А если не я, то, видимо, ты?

– Почему сразу я? У нас вообще-то и другой апостол есть…

– Да ладно.

– А ты против? – безмятежно поинтересовался Ример.

– Вообще-то да, – подумав, кивнула Эйра. – У неё ещё ни одного боевого выхода не было, она ещё не готова.

– Это ты так считаешь, – произнёс Георгий.

Апостол пристально посмотрела на мужа, но капитана МГБ таким было не пронять.

– Я не выпущу свою дочь в большой мир прежде, чем она будет полностью готова, – заявила Эйра.

– Как по мне – она готова как никто.

– Вообще-то ты не апостол и мало что в этом понимаешь.

– Ты права, я не апостол. Но я много кем командовал и, думаю, могу разобраться, когда человек готов к важному поручению, а когда нет, – возвысил голос Макаров, и добавил уже мягче. – Тебе стоило бы проявить большее доверия к нашей дочери. Она уже давно не ребёнок.

– Да ладно? – ухмыльнулась Эйра и щёлкнула пальцами.

Двери в кабинет резко распахнулись, повинуясь незримому магическому импульсу. Скорчившаяся около замочной скважины Эрин едва успела отпрыгнуть назад и попыталась принять максимально невинный вид.

– Может, чайку? Или бутербродиков? – елейным тоном осведомилась девушка. – А то вы тут засиделись уже…

– Подслушивать под дверью, безусловно, очень по-взрослому, – преувеличенно серьёзно закивала Эйра.

– А сама что – разве не стала бы подслушивать? – хмыкнул Георгий.

– Обижаешь, Макаров, – надулась апостол. – Конечно, стала бы.

– А-а-а… Я, наверное, пойду, да? – Эрин начала мелкими шажочками смещаться в сторону.

– А ну стоять. Сюда иди, егоза.

Девушка просияла, но затем сделала максимально серьёзное лицо и прошла к столу. Уселась между матерью и Нарси, которая не замедлила дружелюбно пихнуть Эрин в бок. Оправила подол платья, чинно сложила руки на коленях.

– Думаю, ты уже всё слышала, – спокойно произнёс Макаров.

– В основном – да. Вы хотите послать разведчика к тем пришельцам из другого мира, верно? – Эрин была внешне деловита и невозмутима, но на самом деле едва скрывала радостное возбуждение.

– Верно. Я думаю, что это тоже люди с Земли и, скорее всего, мои соотечественники. Как вариант, конечно – китайцы или японцы… Но, скорее всего, всё-таки, если верить переданным сведениям – наши, русские.

– Это же хорошо? – уточнила Эрин. – Или есть сомнения?

– Сомнения всегда есть, – заметил Георгий Константинович. – Когда нас после смерти Иосифа Виссарионовича начали прикрывать, опасался я, что во главе и какой-нибудь прохиндей может встать, который страну чёрт знает куда заведёт… Так что мало ли что там сейчас за страна и политика партии. Когда за полвека две революции и две мировые войны случаются – всякого можно ожидать.

– Спорим, я куда больше могу вспомнить из всякой древней истории? – вклинилась Эйра.

– Да, извини, отвлёкся. В общем, Ира – есть такая мысль послать тебя к этим… пришельцам. Сама знаешь – сил у нас мало, каждый человек и нечеловек на счету. Большой отряд не пошлёшь… Да и не нужен он там.

– Я готова, папа, – ни секунды не колеблясь, ответила Эрин. – Когда выступать?

– Наверное, завтра? – подумав, произнесла Эйра. – Чем скорее – тем лучше… Сегодня я проверю, как ты обращаешься с Гаэ Асайл.

– Ты мне его дашь? – глаза девушки засверкали. – Правда-правда?

– Правда-правда. Сопряжение ты и так уже прошла, так что пора бы божественному клинку и прогуляться… Легенду помнишь хорошо? Образ не потеряешь?

– Ну, ма-а-ам…

– Я тебе сейчас не как мать, а как хранительница Эмрис говорю, – голос Эйры посуровел. – Никто даже и усомниться не должен в вечном и бессмертном апостоле.

– Готов прозакладывать собственное посмертие, которого у такого атеиста как я, и нет, что она – вылитая ты в молодости, – хрипло рассмеялся Ример, выпуская облако табачного дыма изо рта. – И как её бабка в молодости, и как прабабка, и как… Уж я-то помню. Вы, Эрин, всегда были очень стабильны в своём весёлом сумасшествии.

– Значит, задача у тебя будет такая, – сказал Макаров. – Выдвигаешься в район, где действуют земляне, устанавливаешь контакт. Всё остальное – на твоё усмотрение.

– Да ну? – широко распахнула глаза Эрин. – Я действительно могу делать… всё, что захочу?

– Надеюсь на твою благоразумность и ум, Ира, – спокойно произнёс Георгий Константинович. – Действуй, как посчитаешь нужным. Если решишь, что всё хорошо, то можешь даже привести представителя сюда.

– Не слишком ли это рискованно, командир? – неодобрительно буркнул Джерго.

– Время, друг мой, время. А его-то у нас как раз всё меньше.

– Надо всего лишь получше проверить этих пришельцев, – пожала плечами Эйра. – Я всегда так делала. Устрой разные проверки, посмотри, как они ведут себя в разных ситуациях – испытай их храбрость, честь и умение держать слово. Оцени их мораль и пороки, не брезгуй испытанием на алчность. Всё просто. Самое сложное и важное – вернуться с задания. Поэтому проявляй разумную осторожность.

– Я вернусь, – решительно произнесла Эрин. – Справлюсь. И не подведу!

Советский анклав, свободное поселение Надежда.

– Это – Её Святейшество Эйра, ныне – воительница и маг, служащая делу богини Эмрис. А это капитан МГБ Георгий Константинович Макаров – глава свободного поселения Надежда, населённого личным составом Строительства 507, его потомками и примкнувшими местными людьми и нелюдями, – Эрин обняла этих двоих сзади и продолжила с широкой улыбкой. – По совместительству – мои мама и папа.

Сказать, что Сергей был поражён – это означало ничего не сказать вовсе. У него почти что натурально отвисла челюсть от такого заявления, и всегдашняя маска невозмутимости в кои-то веки дала нехилую такую трещину. Полномочный представитель Федерации, стоящий при всём честном народе с открытым ртом, явно подмочил бы дипломатическую репутацию РФ…

Хорошо всё-таки, что челюсть отвисла строго в рамках понятия «почти».

Впрочем, вскоре всем стало не до Вяземского, потому как при всё том же честном народе Эйра с самой дружелюбной улыбкой ловко ухватила Эрин за ухо и от души крутанула.

– Ой-ой-ой! – совершенно несолидно для своего заявляемого статуса запричитала апостол.

– Значит, дракон? – ласково произнесла Эйра. – Значит, обороняем крепости, штурмуем форты и дерёмся с рабочими? Значит, едим сладкое фунтами, рискуя потолстеть? И это – разумная осторожность?! О, владычица смерти и тьмы, придай мне сил…

Вокруг послышался смех собравшихся жителей Анклава. Не удержался от усмешки и глава советского поселения.

– Двенадцатый апостол богини смерти и тьмы Эмрис, именуемая Эрин Меркурий, значит?.. – скептически произнёс Сергей.

– Макарова она, Ирина Георгиевна по паспорту, – хмыкнул Макаров, окидывая Вяземского взглядом. – Значит, Российская Федерация? Старое название вернули с изменениями, получается?

– Смена власти у нас была… Неудачная, мягко говоря. Коммунисты от власти устранились, во главе капиталисты встали. Чуть страну не угробили, но сейчас вроде как всё наладилось.

Вот так. Те ли это слова, которые могут описать один из самых сложных периодов российской истории? Есть ли вообще такие слова?

– Плохо, – помрачнел Макаров. – Получается, по пути царской власти прошли… Но раз уж Ирка вас привела, то… пусть будут капиталисты.

Редко когда Вяземского удавалось удивить два раза подряд в течение всего нескольких минут, однако, как выясняется, в советском анклаве случались даже такие чудеса.

– Что, майор, не ожидал? – иронично заметил Макаров, заметив малость ошарашенный взгляд Вяземского.

– Вообще – да. Думал, что буржуев-капиталистов вы как-то не очень пожалуете…

– А что насчёт империалистов-рабовладельцев? Мы уже не первый десяток лет живём под боком у римлян, с их порядками-то. Вот и приходится быть… терпимее, – последнее слово Георгий произнёс с явным неудовольствием. – Не то время, не то место, чтобы огонь мировой революции разжигать.

С этим сложно было не согласиться. Сергей видел – вокруг просто небольшая деревня, едва ли больше нескольких сотен жителей. Ни десятков заводов, ни танковых дивизий, только какие-то запасы старой техники, если судить по словам Эрин… Ну пусть даже и времён Второй Мировой, но беда-то не в этом, а в том, что личного состава под них просто-напросто не найти. Какой уж тут крестовый коммунистический поход против империи с населением миллионов полтораста, сотнями тысяч солдат и боевыми магами?

– Думаю, у всех у нас есть вопросы, которые стоило бы обсудить, – произнёс Георгий. Сейчас посидим, поговорим как полагается… Вот, кстати, знакомься – самые важные люди – и не люди заодно – в нашем поселении.

– Джерго Фехер, – коротко кивнул бородач в латном доспехе. – Военинженер второго ранга, начальник инженерной службы.

– Верд, – человек в чёрном балахоне и с чешуёй на лице слегка поклонился. – Воентехник первого ранга, начальник магической службы.

– Ример, – старый эльф кривовато улыбнулся, представившись сам. – Просто Ример. А то больно много у меня прозваний и титулов накопилось за жизнь.

– Нарсиваль Майз Инсания, – девушка с лисьим хвостом и ушами дружелюбно помахала рукой. – Командир авиазвена, наш лучший пилот.

– Ну всё, народ, а теперь расходимся! – Макаров хлопнул в ладоши, обращаясь к столпившимся вокруг анклавовцам. – Мы с Сергеем Владимировичем сейчас побеседуем, а все остальные – марш заниматься своими обязанностями.

– Есть где машину разместить, товарищ капитан? – обратился к нему Вяземский. – У меня там двое бойцов остались.

– Броневик-то? Разместим.

– Давайте я, Георгий, – вызвался гном. – Если будет дозволено, хотел бы взглянуть на развитие вашей конструкторской мысли…

– Майор?..

– Думаю, это возможно, – после некоторого раздумья, решил разведчик и произнёс по рации, – Руслан, это Князь.

– Всё нормально, командир?

– Полный порядок. Договорился, вас сейчас перебазируют, чтобы посреди дороги не торчать. Подойдёт гном, будет любопытствовать – не гони сразу, просвети немного.

– Понял тебя, командир.

– Вяземски-и-ий! Спаси-и-и меня-я-я! – послышался неподалёку протяжный крик.

– Не нужно так орать, юная дева, – произнесла Эйра, непринуждённо неся на одном плече свой монструозный бердыш, а второй рукой запросто волоча за шкирку свою дочь. – Нам есть о чём поговорить… И на этот раз не в двух словах, как по мыслесвязи.

Утаскиваемая Эрин со страдальческим лицом прижимала к груди своё копьё и активно зыркала по сторонам в поисках помощи. Тщетно, разумеется.

– А я ведь всегда предполагал, что её байки про двенадцатитысячелетний возраст и бессмертие – это враньё… – пробормотал себе под нос Сергей.

– Безусловно, это не соответствует истине, уважаемый, – кивнул Верд. – Апостолы были созданы более двадцати тысяч лет назад. И условно бессмертными, то есть не способным умереть от старости, было лишь первое поколение. В настоящий же момент «апостол Эрин» – это, скорее, титул, переходящий от матери к дочери.

– Кстати, как там Эрин себя вела? – высказал явно наболевший вопрос Макаров. Несмотря на всё показное хладнокровие, он явно беспокоился о дочери. – Всё-таки по мыслесвязи она матери нечасто и явно не всё докладывала…

– Хорошо себя проявила, – честно признался Вяземский. – Очень достойно. Не раз нам помогла.

– Оборона Илиона?

– И оборона тоже. Но первый раз она помогла нам с драконом, который на караван беженцев напал. И при обороне Илиона, да и в переговорах с принцессой Афиной, и после…

– И всегда придерживалась своей легенды? Ни разу не заподозрил её, а, разведка?

– Заподозрил, – слегка улыбнулся Сергей. – Прокололась она пару раз. Но подобный расклад… я даже и представить себе не мог.

В этом майор ни капли не покривил душой – что Эрин явно что-то скрывает, было ясно всегда. И что, возможно, она никакая не бессмертная полубогиня, которую местные почему-то принимают за какую-то совсем уж легендарную личность – тоже подозрения были. Но вот представить, что она вообще-то наполовину русская и по факту даже может считаться российской гражданкой, как рождённая на российской территории, пусть даже и в другом мире… Чудеса, да и только.

Разговор продолжили в длинном бревенчатом бараке, который не выделялся бы в любой российской деревне. На флагштоке перед входом на ветру степенно развевался красный флаг, поэтому Вяземскому почему-то сразу же захотелось поименовать это здание сельсоветом.

Охраны никакой при здании не имелось, разве что внутри за массивным столом, заваленным кучей солидно выглядящих книжных томов, им встретилась девчушка лет шестнадцати, одетая в гимнастёрку и пилотку. Светловолосая, веснушчатая… Стоп. И вовсе не веснушчатая, а очень даже чешуйчатая – на лбу и щеках девчонки явственно проглядывали мелкие зеленоватые чешуйки. Приглядевшись, Вяземский заметил и что на руках у неё вместо обычных человеческих ногтей довольно солидно выглядящие когти, да и сами пальцы были слегка длиннее обычных.

Девчонка-наг что-то увлечённо записывала на листе сероватой бумаги, то и дело обмакивая перо в чернильницу, а затем заметила вошедших.

Мигом вскочила, поправила пилотку и бодро затараторила:

– Здравия желаю, Георгий Константинович! Роман Палыч вас искали, насчёт поставок провианта.

– Спасибо, Инна, – кивнул Макаров. – Мы тут задержимся с нашим гостем, поэтому если не будет чего-то сверхсрочного – перенаправляй всех к Вениамину.

– И тётю Эйру?

– Нет, Эйра пусть проходит… Если появится. Инна, чаю нам принеси, пожалуйста.

– Момент, Георгий Константинович!

Девчонка куда-то бодро убежала. Вяземский проводил её взглядом, попутно отметив, что из-под недлинной юбки высовывался самый натуральный тонкий чешуйчатый хвост.

– А вы правда наги? – поинтересовался разведчик. – Просто даже у имперцев вы как существа сказочные проходите…

– Да, именно так нас и называют, уважаемый, – подтвердил Верд. – И да, нас осталось очень мало в этом мире. Инанна – одна из немногих молодых, что родились в последние десятилетия.

– Инна – хорошая девочка, – добавил Макаров. – Бойкая и смышлёная, и в отличие от многих способная к мелкой кропотливой работе.

– От многих – это от Эрин? – хмыкнул Ример.

– Особенно от Эрин.

– Что вы на неё постоянно наговариваете-то? Ира просто ещё очень молода – повзрослеет, – сказала Нарсиваль, которая вообще-то внешне выглядела даже помладше рекомой Эрин.

И, видимо, эти невысказанные слова она прочитала в скептическом взгляде Сергея.

– Звучит, конечно, банально, но я куда старше, чем выгляжу, – улыбнулась лисоухая и лисохвостая девушка.

– Нарсиваль у нас та ещё старушка, – хмыкнул Ример. – Сколько там тебе – пятьсот лет, шестьсот?

– Аррр! – Инсания тут же оскалила мелкие острые зубки. – Ример, ты живёшь среди людей тысячи лет, но почему-то нахватался только самых дурных привычек! Мне не больше четырёхсот! И убери уже свою мерзкую трубку в моём присутствии – ты же прекрасно знаешь, как я отношусь к резким запахам!

– Почему-то запах керосина в твоих летучих штуках тебя не смущает, – невозмутимо произнёс старый эльф, даже и не подумав убирать трубку, которую к тому же ещё и разжёг буквально щелчком пальцев.

– Бензин. Там был бензин. И бензин пахнет очень даже вку… Нет, он ещё и курит!

– Конечно, курю. А то ж я так вообще никогда не сдохну.

– Не обращай внимания, майор, присаживайся, – Макаров махнул рукой в сторону большого стола, стоящего в центре простецкого кабинета, который и правда подошёл бы какого-нибудь поселковому главе середины века двадцатого. Мебель без всяких излишеств, явно не купленная, а сделанная – скорее всего, прямо в Анклаве. Пара шкафов с потрёпанного вида книгами и папками из грубоватого серого картона. Всё скромно, но чисто и аккуратно.

– Думаю, нам есть что рассказать друг другу, – произнёс Георгий, снимая фуражку и кладя её на стол. – Поговорим.

– Поговорим, – сказал Сергей.

– …вошли вот так, башня по передней полусфере работала, пулемётчик прикрывал заднюю, – Эрин азартно чертила подобранной веточкой какой-то схематичный план на земле. – Я держала магический щит на всякий случай.

– Тонкая броня у БТРа? – деловито осведомилась Эйра.

– Ага, противопульная. Обычный огненный шар держит, молнию – тоже. Но могут поджечь колёса или залить жидким огнём, поэтому я решила перестраховаться. В бой почти не вступала – так, только снежинками лучников попугала смеха ради. Потом спешились перед фортом, попутно вычистили помещение во-о-от здесь.

– Так себе они позицию выбрали – не отступить, и обзор паршивый.

– Ну так они и не смогли отступить, – ухмыльнулась апостол. – А потом мы вошли в форт и вот тут нарвались на ветал.

Эйра присвистнула.

– Безымянный?

– Похоже на то, – скривилась Эрин. – Типично для него – грязно, нагло и хитро.

– Вот гад.

– Ага.

– Слу-у-ушай… – задумчиво почесала подбородок Эйра. – А с вами и правда фейри в федеральной форме приехала? Неужто Георгий лукавил, будто на Земле их нет?

– Да нет, это местная, – отмахнулась апостол. – Клан Сангара, лес к юго-востоку от Илиона. Один из имперских драконов потерял в бою всадника, одичал, оголодал и начал жечь всё вокруг – охотиться-то не умел, только выполнять штурмовку позиций. Вот этому клану фейри и не пове… Ой.

Эрин с ошарашенным видом закрыла ладонью рот и воровато забегала глазами.

– Та-а-ак… – Эйра подозрительно прищурилась и подбоченилась. – И что же ты забыла рассказать мне, дочь моя?

– В общем, мам, тут такое дело… – невинно захлопала глазами жрица.

…Шари слегка дёрнула ушами, решив, что ей всё-таки послышался где-то вдалеке крик Эрин «ЧТО ЗНАЧИТ “Я – БАБУШКА”?!», потому как в настоящий момент у неё были заботы и поважнее.

«Гиену» отогнали с дороги чуть в сторонку, но Руслан из упрямства пожелал остаться на относительно открытой местности. В целях безопасности и в рамках перестраховки. Шари же был доверен ни много ни мало, крупнокалиберный турельный пулемёт, отчего девушка даже немного робела – фейри уже знала, что сей артефакт сопоставим с мощнейшими боевыми заклинаниями имперцев, и способен на одном вздохе положить десятки человек.

Конечно, отец сказал, что здесь опасаться, скорее всего, нечего, однако всё же посоветовал держать ухо востро – одна из многочисленных присказок федералов.

Спустя некоторое время вернулась Эрин, причём в сопровождении… ещё одной Эрин. Только постарше. Насколько поняла Шари, это была её мать и, соответственно, названная бабка для самой Шари. Правда, здесь фейри несколько терялась, потому как ни о какой матери Ан-Хак в легендах не говорилось. Однако ж вот они – похожие друг на друга, называющие друг друга матерью и дочерью, при этом Эйра явственно вела себя как набольшая. А абы кому Её Святейшество явно не дала бы таскать себя за ухо – только кому-то из старших.

Самым логичным, по мнению Шари, было предположение, что Эйра и есть та самая владычица тьмы и смерти богиня Эмрис во плоти. Уж кого как не её апостол стала бы называть матерью? Ещё один повод для гордости получается – ладно, что с богиней получается в родстве теперь, так главное саму Эмрис повидала, а это не каждому дано…

– Шари!.. – крикнула на эмесале подошедшая к броневику Эрин, и помахала рукой. – Иди сюда! Я хочу тебя кое с кем познакомить.

– Товарищ младший сержант?.. – Шари обратилась к Руслану, как к старшему по званию.

– Можешь выйти, – кивнул мехвод, но на всякий случай переложил поближе укороченный «калаш». – Там же Эрин, так что всё норм.

Фейри кивнула, поправила ремешок каски на подбородке, взяла автомат и вылезла из БТРа.

Вблизи сходство между двумя чёрными жрицами оказалось ещё сильнее – одного роста, одного телосложения, одинаково одетые, с одинаковыми чертами лица.

– Вот, – указала рукой на фейри Эрин. – Это – Шари, моя, гм, приёмная дочь и получается, что твоя, гм, приёмная внучка…

– Госпожа, – слегка склонила голову в приветствии сильвана.

Первоначально скептическое выражение лица Эйры сменилось откровенным удивлением.

– У неё… серебряные глаза?

– Ага, – Эрин начала буквально излучать самодовольство. – А ещё она совершенно потрясающе дерётся, хотя ей лишь семнадцать, и так выучиться ей было просто негде… Ну разве ж я не молодец, а?

– Подожди, ещё рано радоваться… – отмахнулась Эйра, внимательно рассматривая фейри. – Значит, Шари? Что ж, давай знакомиться. Я – Эйра, мать Эрин и предыдущий двенадцатый апостол Эмрис, а теперь, получается, твоя… бабушка.

– Предыдущий апостол?.. – растерянно произнесла сильвана.

– Сейчас будем раскрывать величайшие тайны этого мира, так что нам определённо лучше присесть, – деловито произнесла Эрин.

Уселись прямо на траву. Апостолы воткнули свои клинки в землю, Шари же уже привычно положила автомат поперёк коленей.

– Для начала – что ты знаешь об апостолах Эмрис?

– Вы от рода человеческих богов… – попыталась немного собраться с мыслями Шари. – Служите той, что повелевает загробным миром людей, ведёт войны и призывает ночь – богине Эмрис. Ан-Хак – самая знаменитая из апостолов, вошедшая даже в легенды фиари. Вы бессмертны и живёте многие тысячи кругов…

– Для начала – мы не бессмертны, – произнесла Эйра. – И не живём тысячи лет лично. Каждый апостол – это не один человек, а линия родичей. Уж собственной внучке я такие секреты могу и поведать, да…

– Но… ведь вас узнавали спустя сотни кругов, – растерянность сильваны немного прошла, и она попыталась вести себя как отец – то есть, пробуя применить такую штуку, как логика. – И вы узнавали тех, кого видели сотни кругов назад. И легенды говорят, что вы помните любую мелочь, которую самозванец будет просто не в силах знать.

– Наши божественные клинки, – вставила Эрин. – Это не просто мощнейшее оружие ближнего и магического боя – каким-то образом они ещё и хранят память всех владевших им апостолов.

– Цыц, мелочь! Это моя эпичная история, и я её веду, – цыкнула на дочь Эйра. – Но вообще да – божественные клинки запоминают каждое мгновение наших жизней, и если надо, то потомки смогут найти любую информацию. Не сразу, не моментально, только целенаправленно, поэтому если нас спросить – мы всегда ответим, но просто так что-то помнить не можем.

– То есть вы всё-таки не Эмрис? – на полном серьёзе уточнила Шари. – А самая настоящая кровная мать Эрин?

Апостолы дружно покатились со смеху.

– Нет, я не Эмрис, – сквозь хохот выдавила Эйра. – Зараза, давненько же меня так не веселили… Нет, я, конечно, великая и неповторимая, но не богиня же, ха-ха…

– Насчёт неповторимой – спорно! – хихикнула Эрин. – Ведь есть же, например, я.

– И ничего не спорно, дочь – в некоторых областях ты – это я, а я – это ты.

– То есть…

– Ну уж нет, юная дева, отбой по расписанию, поэтому в десять вечера я наблюдаю тебя в своей комнате, иначе устраиваю войсковую операцию в деревне.

– Пфф, тоже мне напугала… – фыркнула Эрин. – Да я и против ветал, и против рабочего, и против десятков инсургентов…

– Гусей на улицы пущу, – туманно посулила Эйра и, как ни странно, но такая угроза возымела действие. – По всем дворам пройдусь, и все птичники мобилизую.

– Врёшь, – лицо Эрин слегка вытянулось. – Ты не пойдёшь на такой бесчеловечный поступок.

– Спорим? – в голосе Эйры послышался азарт.

– Блефуешь. Блефуешь! Гуси запрещены Гаагской конм… конр… конкрецией.

– Ты не знаешь, что именно запрещали этой котецией – просто услышала про неё.

– Ты тоже!

– Простите… – тихонько вмешалась Шари. – Если выходит, что я ничего не знаю об истинной природе апостолов, то кто же такие они на самом деле?

– Знаешь… – Эйра прекратила дурачиться, а её голос стал серьёзным и немного грустным. – Это долгая история.

– …На Строительство 507 я приехал уже в пятидесятом, – рассказывал Макаров. – Проход на тот момент был открыт уже года два – в подробности меня не посвящали, да и, если честно, не горел я желанием всё выяснять. У меня и своих дел хватало. Строительством руководил полковник Арайс, научной частью заведовал профессор Вальцман, а я был просто одним из бойцов особой группы, так что многих секретов и не знал.

– А что за особая группа? – поинтересовался Вяземский. – У нас-то в архивах мало что осталось – проект был секретным и большую часть документов после его закрытия уничтожили. Вроде как планировалось использовать Светлояр в качестве неуязвимого тыла на случай ядерной войны…

– Как уже говорил – во все секреты я посвящён не был, – усмехнулся Георгий Константинович. – И, как ты сказал – Светлояр? Вы так назвали эту планету, да? Ничего так, красиво. А мир этот как тыл думали использовать только сначала, а потом, видать, решили, что наша Сибирь для этого лучше подойдёт – никакие бомбардировщики не достанут. Тогда и завезли на хранение разное имущество, сам видишь – до сих пор донашиваем. А потом, когда немного этот мир исследовали, сообразили – это у нас там, на Земле моря и океаны, а тут, сколько не смотри, один сплошной материк. Война в Корее аккурат началась, и оказалось, что у американцев базы и в Японии, и на Филиппинах, а достать их почти никак. Авиация не добьёт, флот наш доблестный Краснознамённый Тихоокеанский слаб супротив американского, зато армия-то, как водится, от тайги до британских морей… Вот и появилась идея – забросить с нашей стороны армейский корпус, например. Маршем прогнать по этому миру, а потом открыть проход обратно в наш мир. Хоть на Филиппинах, хоть на Гавайях. А особая группа… Про захват Майкопа в 42-м головорезами из Бранденбург-800 у вас ещё помнят?

– Разумеется, – кивнул Сергей, который в силу бессистемной эрудированности и былого увлечения военной историей про этот момент знал. Но за три четверти своих сослуживцев он бы не поручился, что они такое знают… – Группа из шестидесяти двух человек, маскируясь под советских военных, полностью дезорганизовала оборону города всего за сутки.

– Эталон диверсионной войны, что ни говори. Вот и был план, что перед тем, как из портала выйдут линейные части, точно так же дезорганизовать американскую оборону. На Филиппины не замахивались – даже в нашем большом Союзе мало кто внешне сошёл бы за филиппинца. Япония и Корея – другое дело, личный состав подобрать проблемы не составило.

– Уж простите за прямоту, но на азиата вы не тянете, Георгий Константинович, – вставил Вяземский.

– Есть такой недочёт, – рассмеялся Макаров. – Зато я знаю четыре языка, причём английский в совершенстве – отец был профессором лингвистики. Вот и решили, что за американца бы сошёл. Поэтому перебросили сюда несколько складов длительного хранения со всем имуществом, собрали кучу ленд-лизовской техники, но сначала решили подготовить инфраструктуру и уже после завозить личный состав… Но не успели.

– Проход закрылся? Или закрыли?

– Закрылся, – кивнул Георгий Константинович. – Ну, или закрыли. Сбои и до этого были в течение нескольких месяцев – то на мгновение закроется, то на час, то на два часа… А тут потух прямо когда эшелон сквозь проход шёл – одну платформу вместе с танком почти ровно пополам разрезало. Сначала думали – ну сбой и сбой, скоро восстановится. Вот только ни через день, ни неделю, ни через два месяца проход не открылся снова. Вот тогда-то мы и поняли, что лучше не надеяться, что кто-то придёт и нам поможет, и надо самим как-то выкручиваться.

Вяземский понял куда больше, чем сказал или хотел сказать Макаров – радужная картинка каких-нибудь «Робинзонов космоса» или «Таинственного острова» с торжеством прогресса обернулась куда менее фантастической действительностью. Несколько сотен человек, на не до конца развёрнутой базе хранения и обеспечения – обеспечения военной операции, а не колонизации…

– Первая пятилетка была самой простой, как сейчас выясняется, – продолжил тем временем Макаров. – Полковник Арайс с той стороны остался, а у нас командование принял майор Севастьянов. Налаживали быт, решали банальную проблему с продовольствием… Благо тут климат прекрасный и леса полны дичи… Следующая пятилетка куда сложнее оказалась – быт-то наладить наладили, но вот потом от безделья кое-кому нехорошие мысли начали в голову лезть… Едва большой кровью всё не обернулось, но справились. Вот только Михаил Павлович, Севастьянов который, погиб, а Вальцман командование принять отказался, вот и оказался я во главе 507-го строительства на этой стороне. Молодой совсем был ещё, капитана перед переводом только-только получил… Понял тогда, что если и дальше будем сидеть на одном месте – ещё одной бузы не избежать, поэтому начали проводить планомерную разведку этого мира… И оказалось, что не такой уж и необитаемый этот мир – это просто нам не повезло так появиться. Выясняли мы это, правда, не при самых приятных обстоятельствах – на севере какая-то усобица промеж местных племён случилась, и часть тамошних решила на юг двинуться к новым местам. Это сейчас вокруг хоть и глушь, но глушь римская, а тогда здесь власти никакой не было: переселяйся или набегай – не хочу. Правда, в набег тут, кроме как на местных фиари, идти и не на кого было, а на фиари нападать – себе дороже. Самые настоящие партизаны, не хуже наших белорусских. А вот к нам сунуться решили – уор и люди вперемешку, сотен пять. Ну да для стрелкового взвода при двух пулемётах таких басмачей и тысячи мало будет. Но оказалось, что кругом нас люди живут, фиари, уор и прочие. И их много, куда больше, чем нас было тогда. Если б те же римляне всерьёз навалились – не сдюжили бы. Скорее всего. Ни тогда, ни сейчас. У них же государство. Размером с Союз, населением под двести миллионов и армией под миллион. Колдовство это ненаучное, опять же…

– Магия – это наука, – явно не удержавшись, вставила Нарси, которая вместе с остальными за столом внимательно слушала своего набольшего.

– Вот только отставных богинь урожая ещё не спрашивали по этому поводу… Ты сама-то – ходячий вызов науке и здравому смыслу.

– Простите, Нарсиваль, а вы действительно… богиня? – поинтересовался Вяземский.

– Бывшая, – спокойно ответила девушка. – Я родилась как человек почти четыреста лет назад, во времена Тёмных веков, и была… Хм. Честно говоря, я не помню кем именно была – все мои воспоминания начинаются с того момента, как я была посвящена богини урожая Инсании.

Сергей помнил, что говорила ему Эрин о богах этого мира, но открывающаяся правда, как говаривала сама жрица, «шокировала».

– В Тёмные века её город вырезали, божественную благодать она растеряла, но толику нечеловеческих сил и долголетие сохранила, – Ример выпустил облако табачного дыма изо рта. – Поскиталась по миру, а в итоге прибилась сюда. Как и многие из нас.

– Когда стало понятно, что сами мы в случае чего против римлян не сдюжим и что окрестные племена вести к свету, – криво усмехнулся Макаров, – себе дороже, то решили замаскироваться, выжидать и копить силы. В том числе и собирая изгоев… полезных изгоев. Джерго с братом – из Маджарата, великолепные инженеры. Верд и его семья – большие доки в местном колдовстве, а Ример забыл больше, чем кто-либо в этом мире когда-нибудь узнает.

– Я ещё вполне в здравом уме, – буркнул старый эльф.

Нарси многозначительно хихикнула, немедленно удостоившись недовольного взгляда фейри.

– Вот кто бы хихикал, лиса. Тебя, между прочим, приютили, думая, что нашёлся эксперт по сельхозделам, а ты даже табак нормальный вырастить не можешь…

– Зато я оказалась прирождённой лётчицей! Неплохая замена, согласись?

– Осмелюсь заметить, уважаемые, что мы снова отдаляемся от основного русла нашей беседы, – тактично напомнил Верд. – И позвольте выразить своё сомнение, что так уж необходимо прямо сейчас перечислять, что именно произошло за эти десятки лет.

– Справедливо, – кивнул Макаров. – Как думаешь, майор?

– Соглашусь, – ответил Вяземский. – Думаю, что для начала стоит покончить с официальной частью.

– Итак, есть ли у тебя официальные полномочия вести какие-либо серьёзные переговоры, Сергей Владимирович? – напрямик спросил Георгий. – И можешь ли ты твёрдо ручаться за свои слова?

– Никакого официального статуса у меня, разумеется, нет. Ну, кроме того, что я ставил свою подпись под меморандумом о перемирии между нашими и имперцами. Однако командующий Особым регионом генерал-лейтенант Вершинин выдал мне кое-какие полномочия, поэтому за свои слова хоть и не могу ручаться на все сто процентов, но ответить готов.

– И то дело. И раз уж Ира привела тебя сюда, то наверняка увидела в этом смысл… и не увидела угрозу.

– Насчёт угрозы – это так, уважаемый? – спросил Верд.

– Могу заявить ответственно, что Российская Федерация не имеет к вам никаких претензий или требований, – ответил Сергей. – Искали вас мы чисто из гуманистических… ну и практических соображений, чего уж там – как обладающих важной информацией потенциальных союзников. Мы на Светлояре чуть больше трёх месяцев, вы – больше шестидесяти лет. Нам наверняка пригодится любая собранная вами информация… и ещё очень нужны переводчики, а то с наших русско-имперских разговорников на основе классической латыни местные постоянно потешаются. Очень хорошо, если у вас есть данные о местной магии, а если есть и сами маги – вообще замечательно.

– Дай угадаю – у вас всё так же неспокойно? – спросил Макаров.

– Так точно. Вторая Холодная война на дворе.

Георгий понимающе кивнул – ему этих слов явно оказалось более чем достаточно.

– Также, насколько знаю, помимо стомильной зоны вокруг точки перехода, наши выторговали и предварительно неопределённый участок имперской территории.

– Нас, – вновь кивнул Георгий Константинович.

– Вас, – подтвердил Вяземский. – Единственное, что для нас совершенно недопустимо, чтобы ваши знания и ресурсы утекли к имперцам – это может спровоцировать их на… необдуманные действия. А нам очень не хотелось бы продолжения войны.

– Всё ещё нужен неуязвимый тыл? – хмыкнул Ример.

– Нужен, – не стал отрицать очевидное разведчик. – Чистый, не загаженный мир с кучей ресурсов будет нужен всегда и всем.

– А что с нами? Каков предполагается наш статус?

– У вас случай, безусловно, особый, – подумав, ответил Вяземский. – Девять из десяти, что любому желающему предоставят российское гражданство, льготы и преференции в обмен на сотрудничество. Например, двое имперских магов – Полакс Вегеций Авис и его ученица Ливия Лингшан – были почти сразу же наняты как ценные специалисты. Эрин в обмен на лояльность и консультации беспрепятственно находилась и на территории нашей базы, и в этом разведывательном рейде ей позволили участвовать. Шари немедленно приняли на службу, решив, что фейри могут быть нам крайне полезны… В общем, думаю, вам опасаться нечего.

– Ур-р-ра! – радостно воскликнула Нарси. – Значит, я смогу посмотреть на ваши новые самолёты! Это надо отметить!

– Я не был бы столь поспешен в проявлениях радости, – сдержанно заметил Верд. – По вашим обычаям ведь необходимо закрепить такие дела официальным договором?

– Бумага мало что стоит, – покачал головой Макаров. – Надо снаряжать нормальную делегацию и говорить с начальством лично.

Разговоры, плавно перетёкшие в переговоры, потом доклад на базу, потом снова переговоры, но уже о размещении разведчиков в Анклаве… В общем, к вечеру Вяземский чувствовал себя как выжатый лимон – это только на первый взгляд кажется, что болтать – не мешки ворочать. Но это справедливо лишь в отношении пустого трёпа, а не серьёзных разговоров…

Кое-как разобрались со всем лишь когда уже начало вечереть. Нарсиваль упорхнула, сославшись на то, что должна подготовиться к визиту на российскую базу, Верд тоже откланялся по каким-то своим магическим делам. Макаров же, после утрясания формальностей, пригласил Вяземского отужинать. Майор отказываться не стал, но решил принять приглашение один – пусть со стороны это и выглядело некрасиво, но Руслана он всё-таки решил оставить при «Гиене». Мало ли что, как говорится.

Дом Макарова внешне оказался совершенно обычного вида деревенской избой, разве что довольно внушительной. Прихожая, несколько комнат, кухня с большой печью…

– О, мужчины пожаловали, – у печи обнаружилась Эйра, сменившая своё платье-доспех на простецкого вида синее платье и что-то азартно помешивающая в потёртой кастрюле. – Голодные? Ничего, мы сейчас в шесть рук быстро управимся.

И это она не оговорилась – помимо неё на кухне обнаружилась и Эрин, и даже Шари. Апостол тоже в кои-то веки щеголяла не своим боевым нарядом, а домашней одеждой, выглядя при этом совершенно нормальной девушкой. Шари оставалась в камуфляже, но без всякой снаряги, которую она, тем не менее, аккуратно примостила в углу. Включая и автомат, и даже сапёрную лопатку, с которой в последнее время не расставалась.

– Сергей, мы с мамой завтра собираемся кое-куда, и Шари хотим с собой взять, – произнесла Эрин, молниеносно нарезая какие-то непривычного вида овощи. – Не против?

– Надеюсь, не очень надолго? – спросил Вяземский, проходя на кухню, снимая фуражку и присаживаясь за стол.

– Не-а, дело буквально на пару дней…

– Я бы сказала – на пару-тройку, – уточнила Эйра.

– На моём «харлее» – два.

– Никаких мотоциклов – едем на моём «виллисе».

– Вот ты хочешь – ты на нём и езжай.

– Хорошо, пусть будет мотоцикл, – подозрительно легко согласилась Эйра. – Но тогда внучка со мной.

– Внучка? – переспросил Георгий Константинович, тоже проходя на кухню. – Я чего-то не знаю?

– Макаров, ты теперь дед – Ирка нам в подоле целую фейри восемнадцати лет отроду принесла. Шари звать.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась сильвана, сосредоточенно чистя ножом какие-то крупные корешки.

– Я даже удивляться не буду, – усмехнулся Георгий, присаживаясь на стул. – С вами двумя не соскучишься.

– В тот день… – патетически произнесла Эйра.

– …когда мы станем скучными… – с подвыванием продолжила Эрин.

– …небо рухнет на землю…

– …и реки потекут вспять…

– …с небес прольётся огненный дождь…

– …а шоколад станет горьким…

– …и трёхдневные оленята копытцами сотрут в пыль города и веси…

– Цок-цок.

– Цок-цок!

– Хорош уже пророчествовать, апостолы, – рассмеялся Георгий.

– А вот если апостолы – это не вечно молодые полубогини и даже были кем-то созданы, то кто-нибудь мне объяснит, кто вы такие на самом деле? – спросил Сергей.

Эйра и Эрин переглянулись.

– Ты, я?

– Решим в поединке, – серьёзно заявила младшая жрица.

Апостолы выбросили кулаки с выставленными пальцами. Эйра сделала торжествующий жест рукой, Эрин недовольно пискнула.

– Ита-а-ак… – старшая жрица азартно потёрла руки. – Значит, историю рассказываю я. Ох, я сейчас и расскажу… Значит так. В начале не было ничего, кроме первородного хаоса…

– Дежа вю, – пробормотал майор. – Извините, Эйра, а можно как-то покороче и поинформативнее?

– Можно и покороче, и поинформативнее, – ничуть не смутилась жрица, лишь усугубив чувство дежа вю. – Всё началось примерно двадцать тысяч лет назад, когда империя нагов раскинулась на десяток миров, и в них начались кое-какие волнения… Правда, воевать наши змееликие создатели разучились задолго до этого и, несмотря на свой грозный вид, были гуманистами похлеще любых светлых фейри.

– И тогда они создали прекрасных и могучих нас, – вставила Эрин.

– Эй!..

– Молчу-молчу.

– Ну, в общем да, – эмоционально взмахнула большой деревянной ложкой Эйра. – Тогда-то и было создано первое поколение апостолов – двадцать искусственно созданных юношей и девушек. На основе простых людей, но лучше: быстрее, сильнее, владеющих магией и обладающих божественными клинками…

– А ещё очень красивых и умных…

– Ложкой отлуплю, если не прекратишь перебивать старших, – пригрозила Эйра.

– Молчу-молчу.

– И так апостолы хранили миры нагов, населённые созданными ими фейри, орками и людьми… – продолжила старшая жрица.

– Простите, вы сказали – созданными ими людьми? – удивлённо спросил Сергей.

– А?.. Ну да, – безмятежно пожала плечами Эйра. – Люди были единственной предразумной расой, которую наги обнаружили в ближайших к этому миру обитаемых звёздных системах. Ну и… «Создали» – это всё-таки громко сказано. Так, помогли скорее. Наги слегка подтолкнули человеческую эволюцию, и уже только потом попытались создать улучшенных людей – фейри, как их зовут нынче.

– Опыт оказался успешным лишь частично, – вставила Эрин. – Фейри оказались весьма совершенны, но инертны и консервативны – заселённые ими миры развивались слишком уж медленно, даже по меркам долгоживущих нагов.

– Тогда наги создали орков, как намеренно ухудшенных фейри…

– Главное, оркам такое не говорить, а то обидятся смертельно.

– Это точно… Но и орки оказались не лучшим вариантом – быстро адаптирующиеся, но недолговечные, сильные, но не слишком умные. В синтезе с фейри они тоже не демонстрировали хороших результатов – слишком уж были разными.

– И тогда наги вспомнили о виде-первооснове – людях. И вот люди – середнячки во всём – неожиданно оказались самыми успешными. Поэтому апостолы и были созданы на их основе.

– Направленная эволюция… – поражённо пробормотал Вяземский. – Искусственный отбор и генетические эксперименты… Охренеть фэнтэзи.

– Я не поняла ничего! – в один голос радостно заявили Эрин и Эйра.

– В общем, апостолы хранили мир и порядок в мирах нагов тысячи лет, – продолжила старшая жрица.

– Для справки – первое поколение было действительно бессмертным, и жили те апостолы тысячи лет, – вставила жрица младшая.

– Правда, империя нагов клонилась к закату. Не из-за внутренних раздоров, но из-за того, что найденная ими сеть древних врат начала работать с перебоями – проходы уже не действовали постоянно, а лишь время от времени. А проход на Землю и вовсе закрылся одним из первых.

– Так значит, и наги не были создателями врат? – уточнил Сергей.

– Не были, – подтвердила Эйра. – И никто не знает, кто их создал, когда и зачем… И, в отличие от вас, наги так и не смогли повторить технологию их создания, поэтому, когда рухнули небеса, этот мир был полностью отрезан от остальных прочих.

– Рухнувшие небеса… Я, кажется, уже слышал это выражение от Эрин, но что оно означает?

– Двенадцать тысяч лет назад на окраине этой звёздной системы появился некий… объект, – шутливый тон Эйры исчез, как не бывало. – Небольшая планета – примерно пять сотен ваших километров в поперечнике, каменистая, покрытая железосодержащими породами и льдом. Такая… красноватая, в общем. Наги, которые к тому моменту искали иные действенные способы путешествовать в пространстве помимо врат, послали к странному объекту космические корабли… И они были атакованы.

– Так мы столкнулись с Алой Звездой, – добавила Эрин.

– Как мы смогли выяснить, внутри этой планеты таились враги – неизвестная нам раса. По земной классификации их можно было бы, наверное, причислить к моллюскам… Структура – как у общественных насекомых, ни одной действительно разумной особи взять в плен так и не удалось. Они не отвечали ни на какие попытки выйти на контакт – только атаковали. Весь флот, что смогли выставить тогда наги, полёг в первом же сражении, как и трое апостолов. Единственное, чего мы смогли добиться – повредить двигательную систему Алой Звезды и замедлить её продвижение. Это позволило выиграть время, но… – Эйра неприятно усмехнулась. – Гуманизм и разобщённость нагов сыграли с ними злую шутку – они так и не смогли мобилизовать все свои силы на борьбу. Война затянулась на десятки лет, пока Алая Звезда совершала гравитационные манёвры, подходя к этому миру. Когда она достигла орбиты Нанше – четвёртой планеты от солнца – враги выпустили малые корабли, и на орбите этого мира случилась большая битва.

– Они победили? – предположил Вяземский. – Или вы?

– Никто не победил. Мы потеряли большую часть сил, уничтожив всех захватчиков. Но один из их малых кораблей рухнул прямо на столицу империи нагов… И за одну ночь всё было уничтожено.

– Малый – это только по сравнению с пятисоткилометровой Алой Звездой, – объяснила Эрин. – «Малый корабль» – это штуковина десяти миль в поперечнике.

– Начали извергаться вулканы, ужасные землетрясения раскололи сушу, громадные волны дошли до глубин материка. Дым от мириадов пожаров и пробудившихся вулканов на многие годы закрыл небо тучами. Началось глобальное похолодание – ледниковый период, как вы говорите. Сотни миллионов умерли сразу же, но ещё больше погибло, когда мир вечного лета погрузился в холод и тьму. Однако до конца ещё было далеко – хотя враги и получили серьёзный удар, но сил у них было ещё достаточно… Чего нельзя было сказать о нас. Космических кораблей почти не осталось и создавать новые было уже некому – апостолы стали последней надеждой этого мира… И, спустя несколько лет, мы вновь дали бой Алой Звезде на орбите – последний бой обречённых. Подняли всех, способных пользоваться божественными клинками, подняли все оставшиеся корабли – и… апостолы ушли в небо. На земле осталось лишь следующее поколение апостолов, ещё совсем дети. Апостолы разделились на два отряда: один – больший по численности – остановил волну захватчиков на орбите, второй, куда меньший, достиг самой Алой Звезды и смог нанести ей тяжкий урон, изменив траекторию полёта… Никто из них не вернулся – ни первый, ни второй отряд. И третью волну десанта мы бы уже не отразили, но… третьей волны не было. По крайней мере, тогда. Алую Звезду должно было выбросить из системы… Но враги смогли её как-то починить и стабилизировать – за следующие двенадцать тысяч лет отряды с неё высаживались ещё дважды. И ещё дважды мы отстаивали этот мир, но немалой ценой – каждый раз гибла ещё одна созданная нам цивилизация.

– Римляне называют это пирровой победой, – грустно заметила Эрин. – Империя нагов, простоявшая десятки тысяч лет, рухнула. Девять из десяти жителей этого мира погибли. Почти все накопленные знания пропали, а то, что раньше звали наукой, стали называть колдовством.

– Мы много раз пытались возродить цивилизацию, но ни разу это у нас не получилось, – вздохнула Эйра. – Забавно, но лучше всего это получилось у пришлых людей с Земли – потомки Девятого Испанского оказались более удачливыми, чем тени мира до начала времён. Пусть и с нашей помощью, но большую часть пути всё-таки проделали они сами… Хотя, что мы теперь можем? До недавнего времени я всерьёз полагала, что мы с Ирой – последние апостолы в этом мире. Из ста двух осталась только одна…

– Все остальные погибли? – негромко спросил Сергей.

– Не обязательно, – пожала плечами старшая жрица. – Изначально не предполагалось, что апостолы будут… воспроизводиться естественным способом. А когда… пришлось, то выяснилось, что рано или поздно у нас перестают рождаться копии самих себя и начинают рождаться обычные дети. Линия апостола пресекается. А чужаку божественный клинок повиноваться просто не будет – он опознаёт нас по крови.

«Вырождение, – сообразил Вяземский. – Комбинации генов теряют устойчивость, жёстко закреплённый генотип и фенотип размывается, а оружие апостолов опознаёт своих хозяев именно по некоему генетическому маркеру…»

– А как у вас получается иметь воспоминания прежних апостолов, если вы – это фактически разные люди? Память крови?

– Никогда не слыхала о такой штуке, – покачала головой Эйра. – Нет, это память наших клинков – они хранят воспоминания каждой из предыдущих апостолов… Но только воспоминания – не эмоции. Это… чтобы остаться в здравом уме.

Человек не способен удивляться постоянно или даже просто долго, поэтому Вяземский уже достаточно спокойно воспринял новость, что мир вокруг оказался вовсе не миром фэнтэзи, а пережившим звёздную войну и апокалипсис высокотехнологичным миром. Где создавали целые новые виды, манипулировали с человеческим геномом и строили космические корабли.

– Я так понимаю, что мало кто в этом мире в курсе подобных вещей… – медленно произнёс разведчик. – Но, тем не менее, вы очень откровенны. Даже слишком. Могу я спросить – почему?

– Спрашиваешь – почему, Сергей Владимирович? – сумрачно произнесла Эйра. – Потому что Алая Звезда восходит. На очередном витке орбиты она снова приближается к этому миру – год, два, пять, десять, и к нам вновь пожалуют незваные гости. И что-то мне подсказывает, что на этот раз малой кровью мы не обойдёмся.

– Почему вы так думаете?

– Никакая сложная техника не выдержит столько тысяч лет активной работы – нет таких технологий, нет такой магии. Вряд ли Алая Звезда выдержит хотя бы ещё один оборот… Поэтому в этот раз всё решится окончательно.

Эйра и Эрин синхронно оскалились.

– И впервые за всё время у нас есть возможность полностью уничтожить эту погань, оскверняющую наше небо.

Рассвет следующего дня не отличался от десятков прежних рассветов в ином мире.

Оставленный подле «Гиены» Руслан обнаружился в компании вчерашнего гнома, который сменил явно парадный латный доспех на простецкие штаны и нечто напоминающее гимнастёрку, но явно местного пошива. Вяземский вчера дал отмашку анклавовцев не опасаться, сотрудничать, но всё-таки следить, чтобы по простоте душевной не открутили что-нибудь от БТРа.

Мехвод и местный военинженер что-то активно обсуждали, склонившись над раскрытым капотом «Гиены».

– Ну что, как ночь прошла? – Сергей обменялся рукопожатиям с Русланом и Джерго.

– Норм, командир – мне, вон, пару бойцов в охрану выделили, так что я хоть выспался нормально после дороги, – мехвод кивнул в сторону стоящих поодаль пары человек в советской форме.

Один из них ничем особенным не выделялся – среднего роста, среднего телосложения, с мосинским карабином за спиной. Зато вот второй с виду был не просто шкаф, а шкаф с антресолями, и ДПМ, небрежно висящий на груди, смотрелся у него не серьёзнее обычного автомата.

– Изучаете? – поинтересовался майор у гнома.

– Ну, а как же? – пожал тот плечам в ответ. – Образец-то куда более продвинутый, чем те, с которым мы обычно возимся. И это за каких-то шестьдесят лет!..

– А с чем вы обычно возитесь, если не секрет?

– Не секрет. С тем, что на хранении – танки, самоходки, грузовики, самолёты. По оружию вашему мы не великие специалисты, но вот моторы с братом изучили подробно. Совершенно потрясающие вещи, особенно авиационные. Жаль только лишённые всякой индивидуальности…

Вяземский не успел толком подумать о том, что это вообще такое – индивидуальность у авиационных моторов, когда его сбили с мысли. Причём он даже сначала даже не сообразил, что же именно его отвлекло…

Нет, подошедшую к ним темноволосую женщину лет тридцати пяти с большой плетеной корзинкой в руках, он заметил. Но вот что в её облике царапнуло взгляд разведчика?.. Платье – самое обычное для этих мест, оружия на виду никакого, разве что причёска более-менее заметная – а-ля Леся Украинка, также именуемая острословами «калач на макушке»…

Причёска!

Точнее тот самый «калач», где коса была не просто обёрнута вокруг головы, а ещё и покоилась на двух рогах, которые отходили примерно от затылка и загибались вокруг головы как некое подобие нимба. Определённо – нелюдь. Вот только какая? Ни о каких рогатых людях доселе упоминаний не было…

Женщина подошла к дежурившим неподалёку анклавовским бойцам и начала выкладывать из корзинки нехитрую снедь – хлеб, овощи, копчёное мясо. Видимо, принесла завтрак…

Неожиданно из ближайших кустов с воплями и криками выскочила троица девочек лет семи-восьми – темноволосых и с такими же вроде как рогами на голове. Дети совершили несколько хаотичных манёвров, после чего внезапно оказались около «Гиены» и пошли на штурм бронемашины.

Умом-то Вяземский понимал, что их только трое, но впечатление складывалось такое, будто их минимум штук сорок, потому как дети умудрялись быть ВЕЗДЕ и сразу в нескольких местах одновременно.

Пока Сергей думал, как бы отогнать детвору от боевой техники, на помощь ему неожиданно пришли приставленные охранники.

– Виноват, товарищ майор, – вежливо пробасил тот самый амбал, на удивление шустро изловивший всю неугомонную троицу и сейчас непринуждённо державший их охапкой в руках. Троица пищала и брыкалась. – Неугомонные они у меня больно…

– Ничего, – ответил разведчик, теперь подмечая, что и рогатая женщина и троица девочек и здоровяк были ощутимо похожи друг на друга. Спустя пару секунд наблюдений, нечеловеческие черты обнаружились и у амбала – тоже рога. Точнее, аккуратно подпиленные пеньки от рогов. – Главное, чтобы…

Договорить Вяземскому не дали.

К ним подлетела там самая женщина с корзинкой, оперативно выхватила одну девочку за другой, поставила на землю, выстроила мини-колонной и наградила каждую подзатыльником.

– А ну марш отсюда, и чтоб я вас больше мешающими взрослым не видела! – рявкнула она командирским тоном, а затем резко перешла на максимально-вежливый тон. – Извините, товарищ майор, не досмотрела… Вперёд, я сказала!

– Катлеби, – хмыкнул вслед всей уходящей компании Джерго. – Мужчины у них на диво спокойные, а вот женщины – просто какое-то стихийное бедствие.

– Даже маленькие? – хмыкнул Руслан.

– Особенно маленькие.

– Катлеби – это какая-то нечеловеческая раса? – поинтересовался Вяземский.

– Ага. Довольно редкие нынче – в основном на дальнем северо-западе живут…

– А вы, надо полагать – гном, – тут Сергей не спрашивал, а был вполне твёрдо уверен.

– Гном или гномус, как говорят имперцы, – кивнул Джерго. – Или ходжас, если по-нашему.

– Насколько мне известно, ваши родные земли довольно далеко отсюда…

– Далеко. Но нам с братом было чем дальше, тем лучше. Но куда-нибудь в Хиспану или Африку подаваться не хотелось – у них с механической магией совсем плохо.

– А чего это чем дальше, тем лучше-то? – спросил Руслан.

– Так изгнали нас, – просто ответил Джерго. – Кто не согласен с уготованной тебе кастой – тому в Маджарате не место. Дом у нас был незнатный – обычные рудокопы, механике нас никто учить бы не стал… Эх, сейчас бы снова встретиться со Старейшинами… Паровой мотор, порох, пневматическая баллиста – эка важность! Им бы дизель В-2-34 показать да пулемёт Максима – они бы собственные бороды от зависти сожрали бы.

Вяземский с некоторой тоской подумал, что когда ему по возвращении на базу придётся делать отчёт обо всём увиденном и услышанном, у него отсохнут руки. Столько всего, что нужно учесть, описать, не забыть… Забить целенаправленно? А вот тут уже совесть не позволяет – всё-таки раз назвался разведчиком, то и соответствуй. А то шеврон с летучей мышью на рукав каждый нашить может, но армейской разведкой от этого не станет.

Неподалёку затормозил потёртый, но аккуратный джип времён Второй Мировой – знаменитый «виллис». Кажется, именно такой упоминала в своём владении Эйра… Правда, за рулём этой машины обнаружилась не старшая жрица, а Макаров – Эйра-то вместе с Эрин и Шари ещё засветло отправились по каким-то своим апостольским делам.

– Майор, садись! – махнул Вяземскому Георгий. – Проведу небольшую экскурсию по нашей земле.

Разведчик быстро запрыгнул в джип, с удовольствием осмотрелся – это, конечно, не «Лэнд Крузер»-двухсотка по комфорту, зато раритет однозначный! По нынешним временам возможностей прокатиться на «Лэнде» или «Лексусе» на порядок больше чем на настоящем «виллисе» военного выпуска.

– Молод ты, кстати, для майора, если по нормальной выслуге считать, – заметил Георгий Константинович, трогаясь с места. – Война была? Я бы вот тоже капитана в двадцать лет в мирное время не получил.

– Из старлеев сразу в майоры произвели после атаки имперцев на Владимирск, – ответил Сергей. – А был просто ВрИО комроты, пока присланный на замену капитан в отпуске находился. А вы, нужно сказать, для своего возраста отлично выглядите – вам же не меньше восьмидесяти?

– Я с двадцать пятого, так что по земному исчислению мне девяносто три в этом году стукнуло, если мы не ошиблись в подсчётах.

– Мы уже заметили, что местный календарь отличается от земного, – сказал майор, мысленно присвистнув от озвученного возраста. – Можете сказать насколько сильно?

– Довольно ощутимо. Сутки здесь ненамного длиннее земных, но вот год почти на месяц длиннее. За каждую дюжину местных лет целый год набегает, так что местные получаются чуть старше, чем говорят. Молодёжь наша по местным годам считает, а старики вроде меня все земного календаря держатся… Ирке вот двадцать в этом году будет, а по земным годам – даже двадцать один.

– Поздний ребёнок? – возможно, несколько бестактно спросил Вяземский.

– Поздний, – кивнул Макаров. – Эйра у нас не так давно появилась – лет двадцать пять назад. В лесу её нашли, без левой руки – в бою потеряла и на свой опорный пункт шла. У нас тут оказывается, под самым носом все эти годы был древний схрон, а мы ни сном, ни духом…

– Без левой руки? – удивился Сергей, отчётливо помня, что у старшей жрицы с количеством рук явно был полный порядок.

– Отросла, – рассмеялся капитан МГБ. – Здорово, а? Апостолы – они такие… Но пока без руки была, то у нас задержалась – какая она вояка с одной-то рукой? Потом насовсем осталась, а там и сошлись как-то, потом Ирка родилась… Внуков понянчить уже не рассчитываю – апостолы поздно детей заводят, но хоть теперь на родной земле похоронят…

– Рано помирать собрались, товарищ капитан – Родине вы ещё потребуетесь.

– Да мне уже на пенсии давно пора быть, майор.

– Разве ж в вашей службе бывают бывшие? – иронично приподнял бровь Сергей.

Оба военных негромко рассмеялись.

Джип неторопливо курсировал по улицам небольшого посёлка – самого обычного посёлка, нужно сказать. Бревенчатые дома, сараи, огороды; где-то гавкают собаки, блеет, мекает, хрюкает прочая домашняя живность. Из непривычного разве что полное отсутствие столбов и электрических проводов, да и такие старые дома сейчас ещё надо поискать… Хотя, даже Владимирск в этом плане не был эталоном – прямо за большой двадцатиэтажной гостиницей с ночным клубом в цокольном этаже вполне можно было найти улицу а-ля «привет из времён японского владычества» с деревянно-барачным зодчеством.

– Много вас тут? – спросил Вяземский. – И нет, это я не пытаюсь выяснить ваш мобилизационный потенциал.

– Был бы ещё, этот потенциал-то… – усмехнулся Георгий. – Немного нас, майор, совсем немного. Тех, кто когда-то с Земли перешёл, по пальцам можно посчитать. Одной руки. Потомков… тоже немного. Сам понимаешь – режимный объект, кругом тайга, женщин при 507-м мало было… Так что как-то не заладилось у нас с демографией. В Надежде сейчас под тысячу жителей, но половина – местные. Кто-то, как Ример и Нарсиваль, сами объявились, кого-то из рабства выкупали, кого-то из окрестных селений сманили. Есть даже те, кто когда-то на нас в набег ходил – попали в плен да потом и прижились тут.

– А у нас кое-кто мечтал, что у вас тут народа столько, что два танковых полка можно организовать… – произнёс разведчик.

– Один можем организовать, – невозмутимо ответил Макаров. – Всех – от мала до велика по танкам рассадим, и будет цельный полк. Правда, больше народа ни на что не хватит – ни на ремонт, ни на снабжение, ни на пехотную поддержку.

– Как же вы планировали отражать через пару лет атаку этих самых… инопланетян? – спросил Вяземский.

– На римлян бы вышли – больше-то вариантов нет. Местные цари-императоры – апостолам родичи, более-менее хорошие отношения с ними всегда поддерживали. А что с нами потом было бы … Да чего об этом думать уже. В любом случае – не хуже, чем если бы эти вражины с Алой Звезды победили.

– А вообще известно, что им нужно? Ресурсы? Что-то ценное? Хотя при наличии технологии межзвёздных перелётов проще и выгоднее добывать на каких-нибудь астероидах или спутниках газовых гигантов…

– Жизненное пространство, – с нескрываемым отвращением ответил Макаров. – Знакомо, да? Нинсианна для них слишком горячая, Нанше – слишком холодная, а вот Эшарра им в самый раз оказалась.

Вяземский на мгновение отвлёкся, привлечённый удивительным даже по меркам иных местных чудес зрелищем – по одному из переулков в окружении стайки маленьких детей шёл высокий парень, натурально модельной внешности… с парой громадных белоснежных крыльев за спиной.

– А, Мишу увидал, майор? – понимающе кивнул Георгий. – Не боись, никакой религии – обычный смертный из плоти и крови, такой же как мы с тобой.

– А…

– Крылья? Ну подумаешь, крылья… У одних – рога, у других – крылья, у третьих – чешуя, а всё одно – люди. Что мы, фашисты какие, чтоб людей на сорта делить?

– Думаю, не ошибусь, если предположу, что это тоже из наследия нагов, – задумчиво протянул Сергей.

– Не ошибёшься. Любили они такое раньше – и зверей разных выводили, один диковиннее другого, и над людьми… эксперименты ставили.

– А этот Михаил – он что, летать умеет? – искренне поинтересовался Вяземский.

– Не умеет. Про гарпий уже доводилось слышать, нет? Живёт такое племя в горах местной Аравии – мелкие, на подростков похожи. Вот те… Ну, не летать – так, скорее, просто хорошо планировать – умеют. И бывает, что рождаются среди них такие, как наш Михаил – сильфами их называют. Вот те уже на нормальных взрослых похожи, а не на вечных подростков. Крылья больше, перья длиннее и пушистее, но даже планировать не умеют – тяжелы больно. Зато заботятся о детях, пока остальное племя на охоте – гарпии высоко в горах живут, где холодно, а до прихода римлян они в натуральном каменном веке жили. Сейчас ещё более-менее… Но зато за их сильфами теперь охотятся – они же симпатичные, хозяйственные и добродушные – как дети большие. Официально, конечно – ни-ни, но на чёрном рынке всегда в цене. Девок – в бордели дорогие, парней – в основном, прислугой для богатеев. Мишу как раз у торговцев живым товаром и отбили, вместе с другими несчастными. Редкость, на самом деле – у римлян в основном в ходу рабы-люди.

– Похоже, у вас есть агентура среди имперцев, – заметил Сергей.

– А как без этого? Раз открыто действовать не можем – приходится партизанить. Правда, дальше Восточного Предела у нас связей почти и нет. Велик Новорим, а у нас личного состава не хватает.

И то хорошо. Ещё один пункт, что Анклав может предложить РФ – налаженную и работающую сеть полевых агентов, знакомых с местностью и обстановкой. Такое всегда в цене. И чем больше будет таких полезных пунктов, тем меньше причин для беспокойства у анклавовцев – полезных людей никто и никогда притеснять не станет.

– А как насчёт магов? Единственное в чём мы уступаем имперцам, так это в магии… Да и просто потенциал колдовства огромный, если не сказать больше.

– С магами у нас всё не лучше вашего, – покачал головой Макаров. – Мы, конечно, ещё в первую пятилетку заметили разную чертовщину… Но сами совсем недавно во всё это начали вникать. Римляне-то считают, будто один маг на десять тысяч населения рождается, но наверняка даже чаще – просто ж их ещё найти надо. Так-то у нас вообще колдунов быть не могло – нас же меньше десяти тысяч было, а вот поди ж ты – опровергаем официальную имперскую статистику. Но есть и ещё трудность… Вы это уже установили, нет? У тех, кто на Земле родился – с магией вообще как-то всё туго даже сверх обычного. Конечно, оно в обе стороны работает – колдовать не можешь, но и молнии с огненными шарами могут отскакивать…

– Нужно сказать, что вы довольно спокойно рассуждаете обо всём этом антинаучном волшебстве.

– Привык, – пожал плечами Георгий Константинович. – Да и тоже ведь наука, просто у нас неизвестная – Эйра хоть и сама не дока, но как-то пыталась разъяснить, как всё это работает. Какое-то излучение особое в основе лежит, что ли… И физическим законам всё строго подчиняется – по щучьему велению окорок телячий из рукава не достанешь, человека в лягушку не заколдуешь и тыкву в авиационный двигатель марки «эллисон» не превратишь. Но вообще об этом надо либо с Эйрой, либо с Вердом говорить – Верд так вообще наш самый главный спец по магии. Он, правда, больше теоретик… Как и Полакс тот же. Хорошо, кстати, что у него всё в порядке.

– Он тоже часть вашей агентуры?

– Скорее просто сочувствующий, – усмехнулся Макаров. – Разведчик из него, как из… Никакой из него разведчик, в общем. Учёный он, до мозга костей. Какую-то лютую теорию межмировых переходов придумал за что его коллеги по цеху на смех подняли, на восток Империи приехал, много лет тут поиски вёл… Потом мы на него вышли и спустя время решили к себе перетянуть. Маг он, конечно, толковый, но в голове – ветер. И непоседливый жутко – на одном месте сидеть просто не может. Доказал, что проходы между мирами открывать можно, так дальше начал искать искусственные и естественные врата ещё дальше на востоке…

– Естественные врата?

– Говорит – есть такие. Которые из учёных при нас в начале были – тоже говорили, что местные флора и фауна не то, что похожи на земные – с одного корня, так сказать. А вот, кстати, и врата искусственные – наши. Точнее, то место, где проход был.

«Виллис» остановился около небольшого поля, поросшего травой и огороженного низким заборчиком. Никаких строений на нём не было, видно было, что эту территорию многие годы берегут от застройки.

Прямо из центра поля на совершенно ровном месте появлялась уже порядком заросшая насыпь с парной ниткой ржавых рельсов, тянущаяся в сторону небольшого леса, начинающегося на одной из окраин селения. Около насыпи виднелся ржавый корпус небольшого танка – «Ха-Го», лёгкий японский танк времён Второй Мировой. Вяземский почти моментально опознал его не только потому, что некогда увлекался историей бронетехники, но и потому что в местном краеведческом музее стоял точно такой. Правда, в отличие от оставшегося во Владимирске, у этого образца бронетехники не хватало примерно половины корпуса.

– Тот самый танк, что при обрыве на платформе обрезало, – произнёс Макаров.

– Это же японский, «Тип 95», если не ошибаюсь – его-то зачем потребовалось сюда везти?

Вопрос был вполне логичный, если знать характеристики этого танка, который безнадёжно устарел ещё к концу тридцатых годов. Слабенькая пушка, тонкая броня – на его фоне даже вполне обычный Т-34 или «Шерман» смотрелся поистине хтоническим монстром.

– К тому же вроде бы их все после войны передали китайцам… – продолжил Вяземский.

– Передали, да. Но вроде бы именно те, что в 45-м захватили. А этот как бы ещё не из тех, что трофеями в 39-м на Халхин-Голе взяли. Ты ж не думаешь, майор, что отправляемую сюда технику как-то специально отбирали? Пришёл приказ – передать в наше распоряжение несколько складов долговременного хранения, вот и всё. А на этих складах всегда раритеты пополам с антиквариатом… Даже пару тысяч пик образца 1910-го года нашли как-то при инвентаризации, хотя их даже в Гражданскую уже не использовали.

А вот это было вполне похоже на правду – Вяземский помнил о случаях, когда на складах мобрезерва даже всего несколько лет назад находили не только пулемёты времён Первой Мировой, но и винтовки конца девятнадцатого века. У майора вообще было стойкое подозрение, что где-то до сих пор вполне могли храниться даже фузеи петровских времён – с армейских плюшкиных станется…

– А что танк-то бросили? «Ха-Го», конечно, дрянь та ещё, но что-то полезное с него могло бы и пригодиться в хозяйстве…

– Так всё ценное и так сняли – даже пулемёты, хоть под них патронов и нет. С пушкой возиться не стали, радиостанции на нём отродясь не было, двигатель на Земле остался. На металл? Так с металлом у нас проблем нет – и так уже часть совершенно безнадёжного хлама на лом пустили. Так что… пускай стоит. Почти что памятник ведь уже…

– Рельсы, надо полагать, ведут к складам, – предположил Вяземский.

– Правильно предполагаешь, майор. Только этого леса, когда мы сюда пришли – не было. Уже потом для маскировки посадили.

«Где человек прячет опавший лист? В лесу, – снова подумал Сергей. – Что он делает, если нет леса?»

– Приехали, – Эйра лихо затормозила, поставила джип на ручной тормоз и заглушила мотор. Не забыв при этом хитро покоситься на сидящую Шари.

Как поняла фейри, старшая жрица её вроде как испытывала, потому как даже на взгляд Шари совсем необязательно было так быстро и опасно вести машину. Однако если это и была проверка, то девушку она не впечатлила. Возможно, ещё несколько месяцев назад фейри после такой поездки имела бы крайне бледный вид, однако сейчас в активе Шари были поездки на броне БТРа, впечатления от которых было не так-то просто затмить.

«Виллис» остановился посреди редколесья, на небольшой поляне – самой обычной, поросшей травой и кустами… Самой обычной, да. Если не брать в расчёт торчащие из земли громадные каменные столбы, образующие ровный круг. Не было никаких сомнений, что это – не творение природы, и не было причин сомневаться в том, что эти столбы были воздвигнуты в незапамятные времена.

Около мегалитов обнаружилась Эрин, с флегматичным видом валяющаяся на траве около своего мотоцикла и жующая сорванную травинку.

– Ну наконец-то! – произнесла апостол, когда Эйра с Шари подошли к ней. – А то вас, копуш, пока дождёшься…

– Не выпендривайся – ты от силы минут на десять раньше нас приехала, – парировала старшая жрица.

– Потому что через ручей ехать было нечестно – у тебя же «виллис».

– А у тебя «харлей».

– Да!

– Вот сама и виновата, – с победным видом заявила Эйра и театрально взмахнула руками. – Ну что, внучка, готова приобщиться к семейному наследию?

Шари кивнула, хотя не особо понимала, что дальше будет, но матери и новообретённой бабушке доверяла всецело.

– Чудесно! Эрин, действуй.

– Действовать – это я всегда, – моментально вскочила на ноги апостол и азартно потёрла руки. – Действовать – это я, как юный пионер…

Эрин положила руку на один из каменных столбов и что-то произнесла на незнакомом Шари гортанном языке. Пару мгновений ничего не происходило… А затем где-то под землёй родился и начал расти мощный гул. Земля под ногами завибрировала, и неожиданно грунт в центре окружённой каменными столбами площадки просел на пару футов. Землю разрезали прямые – будто от удара мечом – линии. Стало понятно, что под тонким слоем пожухлой травы находится вовсе не земля, а ровная площадка из тёмно-серого камня. Она раскололась на восемь отдельных лепестков, которые начали уходить в стороны, обнажая провал в земле. Чисто навскидку он был никак не меньше полусотни шагов в поперечнике.

– Давненько не открывали, – почесала нос Эйра. – Надо хотя бы раз в год заглядывать, чтобы плиты не заклинило как полтораста лет назад…

Эрин деловито заглянула в залитый тьмой провал, приложила руки рупором ко рту, крикнула:

– Э-ге-ге-йя!

Удовлетворённо прислушалась к тому, как бьётся пойманное в каменный колодец эхо, и широко улыбнулась, крепко хватая Шари за левую руку. И почти сразу же в правую руку фейри с не менее широкой улыбкой вцепилась Эйра.

– Триста… – сказала старшая жрица.

– Тридцать, – подхватила жрица младшая.

– ТРИ! – рявкнули обе и синхронно прыгнули в темноту вместе с Шари, которая только и успела, что нервно сглотнуть.

Однако вместо свободного падения в невообразимую глубину их всех подхватила какая-то неведомая магия и начала довольно медленно и бережно опускать вниз.

Шари с укоризной посмотрела на веселящихся апостолов, но те и ухом не повели, явно довольные сыгранной шуткой.

Каменный колодец оказался весьма глубок; пятно света над головой превратилось в пятнышко, что можно было закрыть мелкой монеткой, когда апостолы и фейри мягко приземлились на каменный пол.

Короткая команда Эйры на всё том же незнакомом языке, и вокруг замерцали светящиеся шары, освещая просторный зал и рукава коридоров.

– Нам сюда, – деловито произнесла Эрин, указывая на один из выходов.

Шагая следом за апостолами, Шари с интересом наблюдала, как перед ними по очереди загораются шары, а в коридоре начал ощущаться ток воздуха, явно нагнетаемого магией.

– Могу ли спросить я, что это за место?

В последнее время природная молчаливость и отсутствие излишнего интереса боролись в фейри с её новой стезёй – насколько поняла Шари, задача разведчиков состояла в сборе любой мыслимой и немыслимой информации.

– Конечно можешь, – ответила Эйра. – Это одна из резервных баз, некогда созданных для апостолов. Здесь мы храним припасы, пережидаем неспокойные времена и растим преемниц.

– А могу ли я спросить, с какой целью прибыла сюда я?

– Секрет, – хором ответили апостолы.

Ну, секрет, так секрет – Шари решила не настаивать.

Долго по коридорам древней твердыни апостолов блуждать не пришлось – то ли она была не особо большой, то ли нужное место находилось относительно близко. Буквально два десятка шагов, пара поворотов, и вот апостолы и фейри уже входят в просторный зал. Шагов пятьдесят в длину, не меньше, а потолок – три роста Шари. В каменных стенах – глубокие ниши, в которых застыл десяток комплектов доспехов. Вычурные полные латы чёрно-фиолетового цвета, глухие шлемы, множество выбитых рун, и ко всему прочему – огромные! На титана, не меньше – даже самому могучему человеку или орку были бы велики. А подле доспехов и оружие им под стать – тяжёлые копья, гизармы, алебарды и мечи. Будто бы не выкованные, а отлитые из одного куска чёрно-фиолетового металла; даже на вид – не по руке человека или подобных людям существ. Не просто оружие – оружие богов!

Шари сообразила почти сразу – перед ней и правда доспехи и клинки богов, оружие апостолов.

– Верно, – кивнула Эйра. – Здесь хранится оружие и доспехи тех наших братьев и сестёр, которых уже нет.

– Вы всё-таки умеете читать мысли, старшая? – спросила Шари.

– Поживи с моё, внучка, и это просто не потребуется, – хмыкнула старшая жрица.

Следующий зал, и ещё десяток ниш под апостольское оружие, но здесь комплекты были неполными – где-то стояли одни только доспехи, где-то был лишь божественный клинок. Причём, доспехи зачастую были повреждены, а один трезубец и вовсе будто побывал не иначе как в звёздной кузнице – так он был оплавлен и покорёжен.

Шари с любопытством рассматривала всё это – всё-таки не каждый день получается взглянуть на древнее оружие, как не каждый день получается побывать на РАВ-складах китежской базы.

– Нравится? – поинтересовалась Эйра.

– Интересно, – кивнула в ответ фейри.

– Хочешь подержать? Что-то относительно лёгкое, а не тяжёлые клинки как у нас с Иркой? Правда в твоих руках это будет просто очень хороший клинок, а не божественное оружие, однако…

– Почту за честь, – почтительно произнесла Шари.

На Гаэ Асайл она и правда только посматривала, но брать в руки не решалась – тяжёлое больно, даже на вид. А зачем брать в руки оружие, если не можешь его оценить, если оно не по твоей руке сделано? У фейри с этим всегда было строго: не умеешь владеть – даже не берись, иначе ещё, того гляди, покалечишься от неумения. Вот где-то позор-то.

– Может, эти? – Эрин деловито стащила с одного из постаментов пару клинков.

– Гаэ Шамер? Клинки Хаоса? Ну а почему бы и нет, на самом деле…

Это была пара коротких одноручных клинков. На фоне копья Эрин и топора Эйры – сущие игрушки. Лезвия не длиннее локтя, не слишком широкие, не слишком толстые, слегка загнутые вперёд, с тонким вытянутым остриём – несмотря на изгиб, таким можно было не только рубить, но и колоть. Гарда некрупная, но с защитной планкой, идущей до самого навершия, из которого торчал короткий кусок толстой цепи.

– Держи, доча, – Эрин подала один из клинков рукоятью вперёд.

Шари бесхитростно протянула руку, совершенно не ожидая, что апостол в самый последний момент ловко подкинет клинок, и фейри нечаянно коснётся пальцем лезвия. Апостольское оружие, будто бритва, порезало кожу при легчайшем касании, и на клинок упала пара капель крови. Эйра тут же перехватила руку сильваны, удержав её над божественным оружием.

– Доверься нам.

Шари доверилась без всяких колебаний, поняв, что её каким-то образом проверяют. Или проводят обряд на крови? В таком случае, пара капель крови – невеликая цена за… Да кто этих апостолов знает, за что. Пусть даже и выяснилось, что они куда больше похожи на людей и богов, чем на духов, менее величественными от этого они для Шари не стали.

Спустя добрых пару минут на лицах апостолов появилось сильнейшее огорчение – они явно чего-то ждали, но этого не случилось…

В следующее мгновение руны на одном из Клинков Хаоса засветились сильнее, следом замерцал и второй меч, а Шари почувствовала почти непреодолимое желание взять их в свои руки и…

Что «и», девушка не особо понимала – единственное, что она сейчас сознавала – ей нужны эти клинки. Не потому, что она этого хотела больше жизни и была готова убить или предать ради них, а потому, что это было правильно – Гаэ Шамер должны быть при ней. А она при этой паре клинков. Только так, и никак иначе.

– Они зовут тебя? – прошептала Эйра. – Тогда бери их скорее.

Словно в полусне, Шари протянула руки. Тонкие пальцы фейри сомкнулись, рукояти легли в ладони – легли намертво, будто влитые. И тотчас же в голове Шари будто зазвучали даже не десятки – тысячи чьих-то голосов. Но очень тихих, которые то и дело заглушала любая случайная мысль.

– Второй круг, – вздохнула Эрин.

– Второй круг! – радостно воскликнула Эйра.

– Второй круг? – спросила Шари.

– У тебя серебряные глаза, – повторила недавно сказанную и не слишком понятную фразу старшая жрица. – Ты знаешь, у кого были такие же глаза?

Фейри отрицательно мотнула головой. Да и откуда бы ей знать?

– У Рин, первого апостола! – победно произнесла Эрин.

– И… что? – сильвана всё ещё не слишком понимала, к чему ведут жрицы. – Она – апостол, я – лесная фиари…

– Ты ведь помнишь, что мы говорили тебе о настоящей природе апостолов? – спросила Эрин.

– Вы рождаетесь и умираете, как обычные люди и боги, – кивнула Шари.

– Ну, насчёт богов это ты, конечно, погорячилась… Но в целом – что-то вроде того. А ещё, спустя десятки поколений, у апостола могут не то что начать рождаться обычные дети, но могут перестать рождаться другие апостолы.

– Иными словами, если у меня не родится моя точная копия, то мне некому будет передать своё оружие, – добавила Эрин. – Именно так исчезли многие апостолы. Большинство, если честно.

– Но верно и обратное! – подхватила Эйра. – Спустя десятки поколений среди тех, в ком течёт кровь апостолов, может появиться кто-то, кого божественный клинок признает в качестве хозяина…

– Я… апостол Эмрис? – недоверчиво хмыкнула Шари, от волнения непроизвольно скопировав привычки своих новых родичей. – Но это же… невозможно.

– Отчего же? – приподняла бровь Эрин. – Линия Рин пресеклась больше семи тысяч лет назад – за это время её потомком мог стать кто угодно… Пока цел клинок – наследие апостола никогда не сгинет окончательно. Чтобы мы не смогли возродиться – нас мало только лишь убить…

– Словно фениксы, ага, – поддакнула Эйра.

– Из пепла – вновь к жизни, подвигам и вкуснятинке!

– Конечно, это не случается сплошь и рядом…

– На самом деле ты, кажется, первая за несколько веков…

– Да больше, наверное – когда мы там наследника Орварин-то нашли?

– Ну, не мы, а Карин… А что насчёт Айрин? Это уже при Третьей Империи было?

– Айрин – особый случай, среди ныне живущих нет её потомков. А Юрин опять всё перепутала.

– А, зараза… Точно же.

– В общем, так! – неожиданно хором сказали апостолы.

– Найти кого-то из потерянных линий – случай не рядовой, как ты уже поняла, – сказала Эйра.

– Исключительно и совершенно не рядовой, – поддакнула Эрин. – Можно сказать – великий.

– А как иначе? Великим апостолам – великие свершения и вообще побольше величия!

– Истину глаголите, матушка.

– А то ж, дочь моя – по пустякам ведь не размениваемся.

– Но ты главное – не зазнавайся, – спохватилась Эрин. – Ну, не особо хотя бы… Если даже божественный клинок признал тебя – это ведь не значит, что ты можешь стать равной настоящему апостолу.

– Честно говоря – никогда не станешь, – призналась Эйра. – Даже после всех ритуалов, сопряжения и многолетних тренировок…

– Всё-таки для некоторых фокусов надо родиться апостолом.

– Кстати, да. Но зато твоя дочь может стать настоящим апостолом, унаследовать клинки Рин, и-и-и… собственно говоря, стать Рин.

– То есть, воспользоваться накопленными ею знаниями и воспоминаниями.

– А, да, и ещё такой момент – твоя гипотетическая дочь-апостол с виду будет человеком, а не фейри.

– Что ж поделать-то, если нас всех создавали из людей…

– Подождите, прошу вас! – Шари даже возвысила голос, что по меркам сильванов было почти что громогласным криком. – Я не всё поняла… Точнее, я поняла лишь немногое. Но я бы хотела спросить лишь одно.

– Сможешь ли ты воспользоваться памятью Рин в клинках? – предположила Эйра. – Увы, но скорее всего – нет. По всем признакам, у тебя только второй круг сопряжения, который предполагает доступ лишь к боевым протоколам.

– Сможешь ли ты сражаться одна против тысячи или хотя бы ста? – не осталась в стороне и Эрин. – Тоже, наверное, нет. Божественные клинки запустят процедуры улучшения и адаптации в твоём организме, которые продлятся от ста до трёхсот суток, и выведут тебя вровень с лучшими бойцами твоей расы, но не более. Хотя ты всегда можешь попросить у Вяземского пулемёт, который против обычных людей будет даже поэффективнее…

– Нет, – мотнула головой Шари. – Я хотела спросить – что это меняет? Если… если я стану наполовину апостолом, то каковы будут мои обязанности, и что мне нужно будет делать?

– Ох уж эти фейри… – в один голос вздохнули жрицы.

Территория Особого региона, оперативная база Китеж

– Эос Гефара, также известный как Лесная уния, – Афина очертила указкой границы родоплеменного союза северян. – Отделилась от Эоса Альдераман примерно сто шестьдесят лет назад, когда четыре людских и два орочьих племени решили откочевать дальше на восток, подальше от межплеменной войны. Населена слабо, не более ста тысяч жителей. Учитывая территорию, это и правда немного. Живут в основном охотничьим промыслом и лесозаготовками, торгуя с Империей. Также традиционно занимаются наёмничеством. Серьёзных конфликтов не отмечено ни внутри унии, ни с Новоримом. Достаточно спокойный эос и вполне неплохой сосед, раз уж за сорок лет туда даже ни одной карательной экспедиции не отправляли.

– Что можете сказать о потенциальном противнике? – спросил Кравченко, задумчиво поглаживая подбородок.

– Одно слово – дикие, – слегка усмехнулась принцесса. – Настоящие варвары, причём за варваров их считают даже большинство северян, которые тоже не лучший образец цивилизованности… Однако, Снежную унию Эос Хорасан, в отличие от других родоплеменных союзов, даже с натяжкой государственным образованием назвать нельзя – просто территория, населённая племенами. Никакой хоть сколько-нибудь центральной власти, никакого порядка.

– Нужно полагать – тоже населена достаточно слабо?

– Совсем напротив. Северные степи хоть и непригодны для земледелия, но зато богаты дикими животными. Разумеется, никто не знает, сколько точно диких населяет Хорасан, но счёт может идти на сотни тысяч.

– Это вообще возможно? – нахмурился Вершинин. – Там же даже не тайга – тундра, а я что-то не припомню, чтобы, например, наш Крайний Север был очень плотно населён…

– Насколько мы с коллегами поняли предоставленную имперцами информацию – это не та тундра, что существует на Земле, – ответил один из учёных, приглашённый на заседание координационного центра в качестве консультанта. – Это, скорее, так называемая мамонтова тундра, борейская тундра или тундростепь – не существующая в данный момент у нас природная зона, напоминающая не классическую тундру, а скорее африканскую саванну. Те же мамонты, шерстистые носороги и гигантские олени обитали как раз в мамонтовой тундре… Кстати, насколько нам известно – данные животные, вымершие на Земле, здесь всё ещё вполне живы и очень даже здравствуют.

– Если им так круто на таких богатых северах, чего они на юга-то подались? – поинтересовался Кравченко.

– Это и меня беспокоит, – досадливо поморщилась Афина. – Не зная, что движет противником – не поймёшь, чего от него ждать.

– То есть это для вас нестандартная ситуация? – уточнил Вершинин.

– Совершенно. Империя остановила экспансию на север – северяне не ходят в набеги, мы не посылаем карательные отряды. Все в целом довольны. Почти полвека обходились без чего-то серьёзнее рутинных пограничных стычек, а тут такое… Северяне – соседи беспокойные, это факт, но мы с ними научились существовать более-менее мирно. Торговля приносит больше прибыли, чем походы друг против друга, а кому охота подраться – может завербоваться наёмником хоть в Империю, хоть на Тёплый берег, а хоть даже и в Африку. Конечно, нельзя исключать того, что на севере объявился очередной большой вождь, сумевший сколотить в единый союз сразу несколько больших племён и решивший по традиции скрепить этот союз добрым набегом на нас, но…