Ставка Шамур

Загон был просторным, находился в безупречном порядке и пах овсом и сеном. Высокая и стройная, с длинными волосами золотистого, чуть бледнее соломы цвета, Шамур Ускеврен шла от одного стойла к другому, оценивая прекрасных животных, разыскивая лошадь со скоростью и выносливостью, которые были необходимы для победы в долгой гонке. Следом за ней таскалась стайка знати, многие из которых выглядели смехотворно в костюмах доярок, пастушек и нимф.

Когда Шамур закончила свой осмотр, она повернулась и сказала:

- Я возьму длинноногого кормирца. Гнедого с белыми носками.

Ченна Талендар усмехнулась. Хозяйка Шамур была небольшой женщиной с оливковой кожей, затейливая фризура из угольно-чёрных завитков с пурпурным высветлением была триумфом парикмахерского искусства. Её крестьянский наряд был сшит из тонкого льна и тафты, а тонкие губы – подкрашены красным фукусом.

- Но тебе не следует выбирать, - сказала она с затаившимся в голосе смехом. – До тех пор, пока не посмотришь все варианты.

Ченна провела гостей из загона к похожему зданию в некотором отдалении. Когда они приблизились, Шамур учуяла необычный запах, похожий одновременно на мускусный дух больших кошек и запах клеток, в которых её отец держал своих соколов. Ей стало немного неприятно, но она даже не догадывалась, как её обманули, до тех пор пока Ченна не распахнула дверь.

Посередине земляного пола стояла крупная клетка. На стальных прутьях виднелись блестящие следы и царапины там, где их кто-то жевал. Внутри расхаживали существа, ответственные за этот урон – огромные, красноглазые звери с головами, когтями и желтоперыми крыльями орлов и шерстистыми туловищами и задними лапами львов. Пара самцов-грифонов, которых держали подальше от лошадей, их любимой добычи.

- Если помните, - промурлыкала Ченна, - мы никогда не договаривались, что оседлаем лошадей. Мы согласились, что вы выберете любое ездовое животное на ферме, а я выберу среди тех, кто останется.

Шамур действительно согласилась на это, и она знала, что грифон может преодолеть большое расстояние и сделать это намного быстрее любой лошади. К несчастью, она никогда в жизни не садилась верхом на летающее животное.

Проблема Шамур на самом деле началась неделей ранее, на аукционе древностей и предметов искусства. Она посетила его лишь потому, что от неё ждали – единственная причина, по которой она вообще что-то делала. Она сидела в мрачном расположении духа и скучала, пока продавали первую дюжину предметов – до тех пор, пока распорядитель не достал брошь из драгоценной кости с затейливым изображением сфинкса. На краю у неё была зарубка – след отражённого удара кинжалом. Скорее всего, брошь спасла тогда жизнь владельца. Шамур затаила дыхание, немедленно её опознав. Однажды брошь удерживала серый шерстяной плащ Эррендара Спиллвайна, опытного вора, что давным-давно прихоти ради взял под крыло разбитную девчонку благородного происхождения, научив её ходить мягко, как кошка, взбираться по стенам, как паук, и растворятся в тенях, как призрак. Шамур понятия не имела, каким образом брошь появилась на аукционе, но ей было всё равно. Она знала, что должна её заполучить. Она торопливо выкрикнула первую ставку – на сотню пятизвёздников выше, чем запросил распорядитель.

Таким образом её решимость приобрести заколку стала всем очевидна – и она надеялась, что больше никто не станет бороться с ней за предмет. Однако произошло ровно наоборот. На аукционе присутствовала Ченна Талендар, дом которой был заклятым соперником дома Ускевренов. Ченна немедленно решила, что будет весело помешать Шамур, и исход был предрешён в то же мгновение. Талендары, вполне вероятно, были самой богатой семьёй купеческой знати в Селгонте – их кошельки были достаточно глубоки, чтобы позволить им любые причуды. Ускеврены же пока что не восстановились после их почти полного истребления, случившегося несколько лет назад. Так что когда Ченна предложила вызывающе огромную сумму за заколку, у Шамур не оставалось выбора, кроме как сдаться.

Следующие несколько дней она провела, пытаясь не думать, как было бы здоров вломиться в Старый Зал, замок Талендаров, и выкрасть брошь Эррендара. Подобные мысли серьёзно искушали искательницу приключений, о дерзких кражах которых когда-то судачил весь город. Но для женщины, которой стала Шамур, это было недопустимо.

Урождённая Шамур Карн, полная авантюризма дочь знатного купца, несколько десятков лет тому назад она обкрадывала лордов Селгонта. Когда одна из жертв раскрыла её личность, она сбежала и уже не рассчитывала увидеть свой дом и родных. Но когда странная магия переместила её на пятьдесят лет в будущее, Шамур поняла, что может вернуться. Никто больше не станет за нею охотиться.

По прибытии она узнала, что череда неудачных торговых сделок практически уничтожила Карнов. Их единственной надеждой была другая Шамур, внучатая племянница, отличавшаяся невероятным сходством с первой Шамур. Преуспевающий лорд Тамалон Ускеврен желал обручиться с молодой Шамур и готов был заплатить за эту привилегию целое состояние золотом.

Но затем будущая невеста скончалась при загадочных обстоятельствах. Чтобы спасти семью от нищеты, Шамур приняла личину своей родственницы и вышла замуж за незнакомца. Она по-прежнему пыталась привыкнуть к мысли, что ей до конца жизни придётся изображать другого человека.

Через неделю после аукциона Ченна отправила Шамур приглашение на «пастораль» на ферме Талендаров за городом. «Пасторалями» называли модные тем летом собрания, пикники, где изысканная селгонтская публика притворялась простолюдинами и слушала менестрелей, воспевающих радости буколической жизни.

Какой бы суровой ни была вражда, городская знать Селгонта обычно посещала собрания друг у друга. И если бы Шамур не появилась, другие дамы решили бы, что Ченна по-настоящему разозлила её, украв брошь, и её статус и репутация пострадали бы соответствующе. Таким образом, у неё не осталось особого выбора, и в назначенное время она обнаружила, что угрюмо потягивает сухое белое вино, наблюдая за тем, как остальные неумело собирают яйца в курятнике, водят стадо коз по лугу и пропалывают сад, вместе с сорняками частенько вырывая бобовые стручки.

Как и ожидала Шамур, вскоре её отыскала Ченна. Белая брошь сверкала у Талендарши на груди.

- Что скажешь? – спросила она, взмахом указав на украшение.

- Выглядит весьма элегантно, - ответила Шамур. – Освежающий контраст с твоими обычными безделушками.

Невысокая женщина рассмеялась.

- Моя бедная милочка. Ты влюбилась в эту брошь с первого взгляда, не так ли? Наверное, с моей стороны было очень жестоко вырвать её у тебя из-под носа. Но может быть, я смогу всё исправить. Может быть, ты ещё можешь её заполучить.

Шамур сохраняла ровное выражение лица и легкомысленный голос.

- Ты преувеличиваешь мою заинтересованность. Брошь мила, но у меня целые шкатулки красивых драгоценностей. Однако признаюсь, что ты разожгла моё любопытство. Что именно ты предлагаешь?

- Думаю, эти пасторали исчерпали себя, как ты считаешь? Эта невероятно скучна. Как хозяйка, я обязана её оживить. Может быть, при помощи соревнования и пари.

- Какого толка?

- Мне говорили, что ты неплохая наездница – как и я. Так почему бы нам не устроить гонку? До дальнего конца Высокого моста и обратно.

- Любопытное предложение, но, боюсь, это невозможно – я прибыла в карете.

- И что с того? Выбирай себе любое животное на ферме, а я выберу из тех, кто останется. Ставлю брошь, а ты можешь поставить, ну скажем, этот серебряный браслет?

Шамур колебалась. Ченна наверняка знала, что браслет, о котором шла речь, принадлежит матери её мужа и является одной из немногих фамильных ценностей, переживших пожар в первоначальном Штормовом Пределе. Тамалон будет в ужасе, если она его потеряет, и было бы безумием так рисковать. Но всё же…

В большинстве отношений Шамур и её младшая тёзка различались характером столь же сильно, как были похожи внешне. Спокойная, тихая внучатая племянница испытывала тошноту и слабость при виде оружия и даже не носила кинжал, который имелся практически у любой знатной дамы ради самозащиты. В результате самозванка, занявшая её место и любившая фехтование со свирепой преданностью, больше никогда не могла фехтовать – точно так же, как не могла ограбить особняк или обокрасть купца на улице, чтобы её необычное поведение не раскрыло обман.

Но две Шамур разделяли одну страсть: они обе любили ездить верхом. Что означало, что это был единственный вызов, который она могла принять, не выдавая себя. Как в лучшие дни, она могла померяться силами с соперницей, промчаться по людным улочкам Селгонта, постоянно рискуя покалечиться в столкновении – опасность такая же опьяняющая, как занятие любовью. Выиграть памятную вещь, которую она так желала, и унизить эту самодовольную презрительную гарпию!

- По рукам, - сказала она.

Шамур растеряно таращилась на грифона.

- Что-то не так? – с невинным видом поинтересовалась Ченна. – Полагаю, если ты раздумала участвовать в гонке, ты можешь просто сдаться и отдать мне браслет.

Другие дамы захихикали.

Этот щебет злорадного веселья ужалил Шамур, вырвав её из раздумий. С жалким видом сдаться и отдать драгоценное сокровище Ускевренов? Стать шуткой, которой другие знатные дамы будут обмениваться на протяжении нескольких лет? Нет, именем всех богов, никогда! Летающие скакуны или нет, каким-то образом она должна победить в этом соревновании.

Она улыбнулась.

- Отступить и лишить наших друзей развлечения? Ни за что. Теперь-то я видела всех ездовых животных на ферме?

- Боюсь, что так, - сказала Ченна. – У нас когда-то была виверна, но никто не смог её приручить, так что брат приказал забить её и снять шкуру.

- Тогда возьму кого-то из этих, - сказала Шамур. Она присмотрелась к грифонам в клетке. Один был заметно крупнее другого, с более рельефной грудью и крыльями подлиннее. Казалось, что и характер у него норовистее – он следил за людьми снаружи пылающим, кровожадным взглядом.

У Ченны наверняка был опыт езды на грифонах, иначе она никогда бы не предложила подобное соревнование. Шамур пришлось смириться с тем, что она будет худшей наездницей. Но, может быть, если у неё будет более крепкий и пылкий зверь, его преимущества компенсируют её собственные недостатки.

- Я возьму большого, - сказала она.

Усмешка Ченны стала ещё сильнее излучать коварное злорадство – если такое вообще было возможно.

- Вот как? Что ж, как пожелаешь, милочка.

Она повернулась к конюхам, слонявшимся у дальней стены.

- Мы с леди Ускеврен собираемся на прогулку. Оседлайте Потрошителя для неё и Стрелу для меня.

Конюхи в их крепких кожаных рукавицах по плечо открыли клетку и вывели грифонов на луг с осторожностью, говорившей о глубоком недоверии к норову этих существ. Шамур пристально следила, как один из них осёдлывает её зверя, чтобы убедится, что он туго затянул подпругу. Ченна была уже уверена в победе, и казалось маловероятным, что она каким-то образом приказала слуге саботировать сбрую её соперницы. Но Шамур всё равно не исключала такой возможности.

Ещё один слуга принёс Шамур упряжь и помог её надеть. Потом настало время садиться в седло. Несмотря на неудобные юбки, Шамур решила, что сумела по крайней мере создать впечатление, что она знает, что делает, однако судя по всему Потрошитель остался не впечатлён. Грифон шипел и дрожал, как будто ноша раздражала его. Шамур догадалась, что ей нужно продеть свободные концы упряжи в медные пряжки на седле, чтобы она не могла упасть. Она подогнала их поудобнее, потом взглянула на Ченну. Смуглая женщина, сидящая верхом на собственном грифоне, выражала усталое терпение, пока Шамур – жалкий новичок – абсурдно долго пыталась приготовиться к гонке.

- Готова? – крикнула Ченна.

- Ещё нет, - ответила Шамур, отказываясь торопиться, раз ей требовалось время, чтобы познакомиться со сбруей. У неё было шесть поводьев, пропущенных через стропы на толстом кожаном ошейнике. Судя по всему, они позволяли ей поворачивать голову Потрошителя направо, налево, вверх и вниз. В ножнах висела заострённая дубовая палка – приспособление для усмирения существа слишком крепкого и свирепого, чтобы покоряться ударам кнута или плётки.

Она подозревала, что всему остальному придётся учиться уже в воздухе.

- Теперь готова, - сказала она.

- Прекрасно! – воскликнула Ченна. – До дальнего конца Высокого моста и обратно. Долера Милна, милочка, не могла бы ты дать нам отсчёт – внимание, готовьтесь, в воздух?

- С превеликим удовольствием, - сказала Долера Милна Фоксмантл. Одна из самых известных красавиц Селгонта, она по-прежнему держала в тонкой руке с маникюром грязные грабли. – Заодно я дам сигнал этим… инструментом, хорошо? Внимание…

Шамур посмотрела на Ченну верхом на её грифоне, и всех остальных дам, глазеющих на них или отчаянно совершавших последние ставки на победительницу. Она окинула взглядом чудовищную орлиную голову своего скакуна и ощупала каменно-твёрдые контуры его мускулистых львиных боков у неё между ногами. И подумала – это всё на самом деле.

- …Готовьтесь…

Так и было. Она на это пошла. Пускай её зовут отчаянной, безответственной и даже безумной, но именем Тиморы, она собирается испытать свою храбрость, как в древние, утраченные дни минувшего, прежде чем она похоронила себя в мягкой темнице тесной, банальной жизни её внучатой племянницы. Она свирепо усмехнулась.

- В воздух!

Грабли упали вниз.

- Ла! – воскликнула Ченна. Её грифон ударил крыльями с пугающим рывком, и зверь со всадницей взметнулись в воздух.

- Ла! – закричала Шамур, подражая сопернице. Потрошитель остался на месте.

Шамур ударила чудовище по бокам, и он чуть повернул свою массивную голову с золотистыми перьями, чтобы посмотреть на неё. Шамур могла поклясться, что видит насмешливое презрение в его круглых багровых глазах.

- Ну ладно, сукин ты сын, - прорычала она. Она не любила использовать жестокость для управления ездовыми животными, но надо – значит надо. Она потянулась за дубовой палкой.

С рывком, который впечатал седло в её ягодицы, Потрошитель взмахнул крыльями и ринулся в небо. В мгновение ока зверь был уже в пятидесяти футах над землёй, бешено раскачиваясь в попытке сбросить свою наездницу – в попытке, которая запросто могла закончиться успехом, если бы не ремни Шамур.

Торопливо привстав в ножнах, чтобы седло не врезалось в ягодицы, Шамур свирепо натянула поводья одной рукой и огрела Потрошителя палкой в другой. Грифон ответил, ныряя вниз, разворачиваясь, пикируя или непредсказуемо взлетая в каждый следующий миг.

Увидев как-то раз дикого грифона, образованный и разговорчивый товарищ однажды одарил Шамур импровизированной лекцией о привычках подобных созданий, включая мнение, что хотя грифоны и относительно проворны в воздухе, они не могут делать сальто или переворачиваться вверх тормашками и лететь вниз спиной. Теперь у Шамур появился повод сомневаться в словах старого друга. Пока Потрошитель совершал один головокружительный манёвр за другим, ей часто казалось, что мир крутится, как колесо, а живописные поля и пастбища талендарской фермы висят у неё прямо над головой.

Но Шамур одновременно была умелой наездницей и воровкой, привыкшей взбираться на высоту. Хотя голова кружилась, а в животе бурлило, выходки Потрошителя не могли лишить её ориентации или заставить запаниковать. Она продолжала бороться за контроль над полётом, и в конце концов грифон прекратил свою отчаянную акробатику и начал лететь ровно на юго-запад. К несчастью, это означало, что он движется в точно противоположном нужному направлении, но поэкспериментировав с поводьями, она сумела развернуть чудовище.

Ощутив, что она уже достигла какого-то подобия мастерства (или, по крайней мере, надеясь на это), Шамур заставила Потрошителя лететь быстрее. Иначе они никогда не догнали бы Ченну, уже серьёзно вырвавшуюся вперёд. После нескольких ударов пятками грифон действительно замахал крыльями немного быстрее. Затем он заметил лошадей.

К этому времени Шамур и Потрошитель летели над фермой, принадлежащей Фоксмантлам, дому, известному своими прекрасными лошадями, которые благодаря использованию тайной магии рождались всегда чёрными, как ночь, или жемчужно-серыми. Дюжина таких жеребцов и кобыл паслась на закрытом лугу. Когда они каким-то образом почувствовали приближение грифона, они стали бегать из стороны в сторону, пытаясь отыскать в высокой белой деревянной ограде проход, которого там не было – врата были закрыты.

Потрошитель расправил крылья и спикировал, приготовив когти для удара. Шамур изо всех сил натянула поводья и стала колотить грифона по голове. Потрошитель прервал резкое снижение, но лишь затем, чтобы подвергнуть наездницу очередному мучительному сеансу тряски и неожиданных смен направления, от которых её тошнило. Затем, надеясь, что наездница присмирела, он снова нырнул к лошадям.

- Ну его в Бездну, - прохрипела Шамур. Она осмотрела плечо Потрошителя, где его крыло соединялось с туловищем, отыскивая уязвимые точки. Когда ей показалось, что она такую нашла, она ткнула туда острым концом палки и не стала убирать оружие.

Крыло задрожало от судороги, и неожиданно, не в силах им пользоваться, грифон перестал снижаться. Вместо этого он падал, как камень.

Шамур заставила чудовище – и себя – падать довольно долго. Потрошитель должен был почувствовать свою беспомощность, испытать страх. Наконец, она убрала палку, и её скакун сразу же забил крыльями. Как будто безрезультатно.

Светловолосая наездница в отчаянии глядела, как земля мчится навстречу, испуганные животные в загоне из крохотных мечущихся букашек превращаются в полноразмерных лошадей, луг из безликого зелёного полотна становится участком поросшей травою земли с небольшими перепадами высоты, тут и там усыпанном горками коричневого навоза. Она подумала, что слишком долго выжидала и в результате им с Потрошителем суждено погибнуть.

Но в последнее возможное мгновение, сверкнув крыльями, отчаянные удары которых слились в гудящий рёв, Потрошитель сумел выпрямиться. Его загнутые когти и львиные лапы пронеслись в считанных дюймах от деревянной ограды.

Грифон поднялся в чистое лазурное небо. Задыхаясь, промокнув от пота, Шамур удерживала палку, готовясь снова ткнуть грифона, если тот не станет слушаться, но такой необходимости не возникло. Теперь он летел прямо и слушался поводьев.

Шамур подалась вперёд в седле и сказала на ухо Потрошителю:

- Ещё раз такое выкинешь, и клянусь Маском, я превращу тебя в месиво на земле. А теперь, когда мы всё прояснили, смотри!

Она указала палкой на северо-восток.

- Стрела меньше и слабее тебя, но уже ушёл далеко вперёд.

На самом деле она даже не видела скакуна Ченны, но надеялась, что его увидят орлиные глаза Потрошителя.

- Если у тебя осталась хоть капля гордости, ты не позволишь этому дохляку тебя одолеть! Будь моим союзником и выиграй эту гонку!

Она знала, насколько абсурдно думать, что Потрошитель понял хоть слово. Однако он рванулся вперёд, когда она ударила пятками. Ускорение откинуло её назад и быстро дало понять, что до сих пор грифон показывал ей лишь часть своей скорости.

Натягивая поводья, она убедилась, что Потрошитель понимает, в какую сторону лететь, а потом просто позволила ему делать это как можно быстрее. После этого она испытала свой первый вкус блаженства полёта. Её лицо ласкал ветер, растрепав причёску, заставляя волосы развеваться позади, как знамя. Он изумлялась ловкости, с которой её грифон лавировал в незримых воздушных потоках, находя восходящие, которые подбрасывали их в небо. Всё это время мир простирался перед ней, как чудесная зачарованная игрушка. Крохотный, как колонна муравьёв, караван полз по большому тракту, именуемому Путём Мантикоры. В конце дороги сверкал Селгонт, величайший город в Сембии, чудесное собрание замков, храмов, жилых домов из коричневого камня, людных рынков и базаров, где покупали и продавали любые товары. Вдоль северной стены города бежала сверкающая лента реки Эльзиммер, впадающей в Селгонтский залив. Дюжины кораблей стояли на якоре в гавани, а далеко в синем море плясали белые искры – наверное, паруса ещё нескольких.

Шамур летела над городом, когда заметила возвращающуюся обратно Ченну. Черноволосая женщина нахмурилась, увидев, какое расстояние преодолела соперница. Шамур ухмыльнулась. Потрошитель издал хриплый клич хищника и полетел ещё быстрее.

Через две минуты они достигли Высокого моста, огромного каменного сооружения, заставленного домами и лавками. Шамур позаботилась о том, чтобы долететь до самого конца, затем развернула Потрошителя.

Она догнала Ченну на полпути от города до фермы Талендаров.

Сверкая на солнце своим золотым оперением, Потрошитель догнал Стрелу и начал вырываться вперёд. Ченна, с искажённым злобой лицом, то и дело хлестала меньшего грифона своей палкой. Шамур улыбнулась и послала ей воздушный поцелуй.

Может быть, эта небольшая насмешка разъярила Ченну сверх всякой меры. Поскольку когда Шамур оглянулась, она увидела, что губы другой наездницы шевелятся, а её руки движутся, как у читающего заклинание мага. Ошибиться было невозможно. Искра золотистого цвета возникла между ними и устремилась к Потрошителю.

Шамур не знала, что Ченна обучалась магическому искусству, и это незнание могло дорого ей обойтись. Шамур отчаянно натянула поводья и Потрошитель резко спикировал вниз и налево.

В следующее мгновение сверкающая искра достигла того места, которое они только что занимали, и с раскатистым грохотом взорвалась пламенем. Опалённый краешком взрыва, Потрошитель закричал. Если бы заклинание попало точно в грифона, и зверь, и его наездница могли просто сгореть.

Будь Ченна по-настоящему могущественной чародейкой, Шамур бы об этом слышала, отчаянно подумала она. Наверняка соперница не сможет прочесть второе заклинание.

Может, она и не могла – но вместо этого сунула руку в рукав и достала жезл, тонкий бронзовый жезл с наконечником, похожим на наконечник стрелы. Это наверняка было оружие, и заклинатели могли активировать подобные устройства множество раз.

Ченна нацелила жезл на Потрошителя. Тонкий луч сероватого света, почти невидимый в ярких лучах солнца, мгновенно ударил грифону в рёбра.

Потрошитель закричал. Он перестал махать крыльями, а когда начал снова – движения были спазматическими и не одновременными. Грифон упал на дюжину ярдов, прежде чем его ослабевшие крылья прекратили падение. Шамур, которую помотало в падении, выпустила из рук палку, и та исчезла в пропасти между неровными лапами зверя.

Наклонившись, Шамур оглядела бок Потрошителя. На тускло-золотистой шерсти не было видно ни раны, ни ожога. Но грифон явно пострадал, и теперь Стрела догоняла его. В вытянутой руке Ченны сверкал жезл.

Шамур попыталась увести Потрошителя от соперницы, но всё было напрасно. Ещё один бледный луч ударил её зверя в центр его свирепо загибавшегося клюва. Грифон содрогнулся и снова полетел к земле, пока не сумел выпрямиться, бултыхаясь в воздухе, как утопающий.

Третий луч запросто мог убить Потрошителя, приговорив Шамур к смертельному падению, и она могла придумать только один способ заставить Ченну, у которой уже были преимущества дистанционного оружия, высоты и невредимого зверя, прекратить атаку. Светловолосая наездница развернула грифона обратно к Селгонту, как будто бросая гонку. Потрошитель, столкнувшийся с силой за пределами его понимания, развернулся быстро, как будто и сам желая поступить именно так. Ченная рассмеялась и устремилась к имению Талендаров. Шамур выждала мгновение, позволяя сопернице оторваться, затем натянула поводья, разворачивая грифона в погоню. Тот ответил неохотно, демонстративно не желая второй раз приближаться к своей мучительнице.

Шамур наклонилась к шее создания.

- Я знаю, что она сделала тебе больно, - сказала она, - но помоги мне сейчас, покажи всё, на что способен, и обещаю – мы заставим её заплатить!

Она натянула поводья и ударила Потрошителья каблуками, и теперь грифон воспарил вверх хотя бы с толикой прежнего задора.

Она нацелила Потрошителя прямо на Стрелу, затем начала постоянно подбадривать грифона, пытаясь заставить его лететь так быстро, как он никогда не летал. Им нужно было настигнуть соперников резко, совершенно внезапно. Если Ченна заметит их, прежде чем они сократят дистанцию, она просто воспользуется жезлом снова, и они будут так же беспомощны перед этим оружием, как и прежде. Раньше казалось, что Потрошитель летит почти без усилий, даже на высокой скорости. Теперь Шамур видела, что грифон напрягает все силы и испытывает боль. Было неуловимое различие, нечто неравномерное и тяжёлое, во взмахах его крыльев и посадке головы. Его грудь раздувалась, как будто грифон задыхался, и хотя всё дело могло быть в её воображении, Шамур даже решила, что через движущиеся мышцы на боках чувствует, как тяжело бьётся сердце зверя.

Но всё же, несмотря на боль, он быстро нёс Шамур туда, куда она хотела. Так что ей следовало решить, что делать, когда они туда попадут.

Она не знала, насколько естественно для грифонов нападать друг на друга в воздухе, и не знала, сумеет ли заставить Потрошителя этим заняться – с её крохотными навыками полёта. Всё равно по её мнению это был не вариант. Знать Селгонта достаточно часто убивала друг друга на формальных дуэлях, в спонтанных потасовках и от случая к случаю – в открытой войне. Но было просто неприемлемо убить хозяйку или прибегнуть к кровопролитию для победы в предположительно дружеском, мирном соревновании, даже если Ченна, захваченная мгновенным порывом, позабыла про это требование этикета. Если Шамур выживет, а её соперница – нет, другая знать начнёт задавать вопросы. Самые подозрительные и коварные начнут обвинять её в измене, бесчестии и преступлениях, чего дом Ускевренов, опозоренный покойным отцом Тамалона и лишь недавно вернувший себе хрупкое подобие уважения, едва ли может себе позволить.

С учётом этого Шамур должна была избавиться от угрозы жезла, не прибегая к смертоносному клюву и когтям Потрошителя. Вопрос был в том, как? Грифон был так велик, а его размах крыльев так широк, что наездники, сидевшие на спинах этих зверей, оставались вне досягаемости друг друга. Если бы у Шамур осталась дубовая палка, она могла бы наклониться далеко вбок и нанести эффективный удар, но сейчас она могла придумать лишь один манёвр, способный позволить ей сцепиться с противницей.

Ну что ж, подумала она, криво усмехаясь, она говорила себе, что хочет в последний раз испытать свою храбрость.

Она заставила Потрошителя чуть подняться, чтобы они находились прямо под Ченной и Стрелой. Потом, когда грифон почти догнал соперников, она отстегнула ремни от седла и перекинула левую ногу через спину Потрошителя. Теперь, сидя на боку, она задрала юбки и просунула правую ногу через стремя, чтобы железо держало её сразу над лодыжкой. Она обернула добрый кусок кожи вокруг ноги, затем, цепляясь за седло, сползла по боку Потрошителя за бьющимся крылом. Опустившись таким образом как можно ниже, она отпустила седло и упала.

Боль пронзила ногу, когда она повисла на конце стремени. Железо ободрало кожу и рвануло, как удавка. Затем она повисла на одной ноге вверх тормашками, юбки трепетали вокруг туловища, удерживаемая на лодыжке давлением ветра.

Если Потрошитель затаил обиду на заданную Шамур взбучку, лучшей возможности для мести ему и представиться не могло – если бы он начал брыкаться, как раньше, её нога наверняка выскочила бы из стремени. Но грифон продолжал лететь ровно по выбранному для него курсу в направлении, которое поместило перевёрнутую Шамур на один уровень с Ченной.

Шамур протянула руки к чародейке. В следующее мгновение она бы оказалась достаточно близко, чтобы схватить её, но к несчастью, именно сейчас Ченна наконец-то решила оглянуться.

Хотя Талендар вытаращила глаза от изумления, неожиданность не помешала ей обороняться. Она немедленно нацелила жезл и выпалила командное слово, два грубых слога на незнакомом Шамур языке. С острого наконечника ударил бледный луч.

Шамур дёрнула плечами вбок, качнувшись на конце стремени как маятник. Её лодыжка скользнула на долю дюйма вниз, приблизив её к падению, и серый луч всё равно задел женщину.

От прикосновения магии нервы обожгло болью. Выпустив часть её с криком, она заставила себя двигаться целенаправленно, а не просто корчиться. Она завершила свой захват и схватилась за жезл. Две женщины принялись отчаянно бороться, чародейка пыталась навести жезл для новой атаки, а Шамур пыталась его вырвать. Используя боевые трюки, которым научил её Эррендар, Шамур наконец-то сумела вывернуть волшебное оружие из руки соперницы, и зная, что не в силах воспользоваться им самостоятельно, швырнула его прочь, отправив в полёт к земле.

С рычанием Ченна схватила Шамур за воротник одной рукой и выхватила кинжал другой. Шамур отчаянно парировала безумные удары соперницы, получая поверхностные порезы на руках. Она почувствовала, как хватка Ченны на её платье медленно, но уверенно вытаскивает её ногу из стремени.

Наконец Ченна остановилась, что в конце концов приходится сделать любому комбатанту, выполняющему серию атак. Воспользовавшись этим шансом, который вероятно был для неё последним, Шамур нанесла удар кулаком.

Раскачиваясь вверх ногами в воздухе, было невозможно нанести такой же сильный удар, как стоя на твёрдой земле, но её кулак всё равно врезался в челюсть Ченны с приятным хрустом. Голова соперницы запрокинулась, а затем её рука упала с воротника Шамур, и она стала болтаться в седле без чувств, удерживаемая лишь ремнями. Кинжал выскользнул у неё из пальцев.

Стрела, очевидно, почувствовал, что хозяйка больше не может им управлять. Уставший, скорее всего испуганный неприятной близостью Потрошителя и странным поведением двух людей, грифон закричал и опустился ниже, тоже повернув на север. Задыхаясь, продолжая дрожать и корчиться от причинённой жезлом боли, Шамур улыбнулась. Похоже, можно было не волноваться, что зверь решит сам как можно быстрее вернуться на ферму Талендаров и выиграет гонку, несмотря на потерявшую сознание наездницу.

Её удовлетворение резко растворилось, когда нога скользнула ещё на дюйм в стремени.

Она поняла, что осталось всего лишь несколько секунд, чтобы вернуться на место. Застонав от усилия, напрягая протестующие мышцы, она согнулась в талии, поднимая руки туда, где они должны были быть. Движение вырвало ногу из её хрупкой туфли и из железного стремени.

Однако в тот же самый миг её пальцы схватились за кожу. Затем она смогла вскарабкаться обратно в седло, хотя этот подвиг оказался позорно трудным для женщины, когда-то спокойно забиравшейся на отвесные стены.

Она схватилась за поводья и огляделась вокруг, убеждаясь, что Ченна и Стрела ещё не пустились в погоню. Нет; меньший грифон всё ещё летел в неверном направлении. Шамур направила Потрошителя в нужную сторону, с неплохой, но не такой головокружительной как прежде скоростью. Она решила, что в этом уже нет нужды.

Спустя какое-то время боль от волшебного жезла угасла, и по тому, как двигался и дышал грифон, казалось, что то же самое касается и его. Последние минуты полёта были одними из самых радостных, что помнила Шамур – свежая радость полёта приправила старое знакомое возбуждение от победы в азартной игре, ставкой в которой была жизнь.

Когда она приземлилась и спешилась, пострадавшую голую ногу пронзила боль. Она обхватила Потрошителя за шею, отдала его конюхам, затем прохромала вперёд, чтобы принять поздравления от других дам, большинство из которых были явно удивлены её успеху.

Порезы на ладони она записала на счёт несчастного случая с поводьями. Она решила, что должна так поступить. Если повезёт, люди поверят, что ей просто повезло завоевать победу в этой гонке. Но многие могли усомниться, что хрупкой дочери Линдриана Карна, женщины, не обученной боевому искусству или ремеслу вора, хватило бы удачи, чтобы выжить в потенциально смертельной стычке.

К счастью, подумала Шамур, Ченна не меньше неё заинтересована в том, чтобы скрыть правду, и когда чародейка приземлилась, оказалось, что она была права. Ченна, с подбородком, на котором уже виднелся фиолетовый синяк, постаралась придать себе вид ленивого безразличия, но Шамур могла различить некоторую осторожность в её взгляде.

- Дорогая! – просияв, воскликнула Шамур. – Спасибо, что предложила такое чудесное состязание.

Она обняла Ченну и ощутила гневную, недоверчивую напряжённость в её теле.

- Пройдись со мной минутку, ладно?

Она отвела Ченну от остальных, которые с любопытством глядели им вслед.

- Чего ты хочешь? – процедила Ченна слишком тихо, чтобы можно было подслушать.

- У тебя проблема, - так же тихо ответила Шамур. – Ты плохо себя вела. Когда про это узнают, многие сочтут тебя жестокой и бесчестной, и все – включая твою семью – будут смеяться до головокружения над твоей неумелостью. Поскольку в нашем маленьком состязании все преимущества были на твоей стороне, а победила всё равно я.

- Если ты расскажешь об этом, я всё буду отрицать.

- Можешь попробовать, хотя люди всегда предпочитают верить во всё стыдное и скандальное. Разве не будет проще, если мы не станем ничего говорить? Может быть, получится это устроить.

Ченна с подозрением взглянула на неё.

- Как? Чего ты хочешь?

- Изменить ставки в нашем пари. Я решила, что брошка не так уж мне нравится.

Это была правда. В последние минуты полёта она поняла, что победа сама по себе доказывает, что уроки Эррендара живы внутри неё, и делает это намного убедительнее любых безделушек.

- Вместо этого отдай мне Потрошителя.

- По рукам, - ответила Ченна. – Надеюсь, он тебя прикончит.

Пять дней спустя Шамур вспомнила пожелание Ченны, пока быки тянули скрипящий фургон к гребню поросшего лесом холма. Ей очень хотелось дать проклятию шанс исполниться, сохранив Потрошителя и летая на нём каждый день.

Но в глубине души она знала, что это неправильно. Грифон вернул ей свободу хотя бы на один вечер, и она собиралась сделать для него то же самое.

Когда они достигли вершины, она сказала «Достаточно». Достаточно далеко от Селгонта, чтобы Потрошитель не увидел лошадей, как только поднимется в воздух. Она не хотела, чтобы он оставался рядом с цивилизацией, охотясь на скот и вьючных животных. Она хотела, чтобы он вернулся в глушь.

Возничий натянул поводья, и быки остановились. Шамур слезла с сидения и кивнула одному из конюхов. Тот осторожно открыл клетку, закреплённую цепями на длинном, плоском основании фургона.

Наклонив голову, Потрошитель недоверчиво взглянул на открытую дверь, как будто подозревал, что люди хотят сыграть над ним злую шутку.

- Всё хорошо, - сказала Шамур. – Можешь выходить.

Грифон резко выскочил наружу. Слуги бросились в разные стороны. Потрошитель завопил, расправил крылья и взмахнул ими. Через несколько секунд он превратился в точку в ясном небе. Он развернулся и полетел на запад.

Шамур следила за тем, как исчезает огромный зверь, и к глазам подступили слёзы. Она постаралась сморгнуть их, прежде чем слуги могли заметить.

Спонсор перевода VyachyNOS