Наваждение генерала драконов

Глава 1

Резкий порыв ветра сорвал мою старенькую соломенную шляпку с головы. Покатившись по земле, она зацепилась цветными ленточками за колючий куст. Быстро поймав "беглянку", пристроила рядом на камне и прижала ногой, чтобы больше не улетела. Расправив подол короткого не по возрасту платья, выровняла спину, приняв весьма величественный вид.
Задрав нос, зыркнула на друга, разбирающего вытащенные на берег короткие рыбацкие сети. Развесив их на низких ветвях, он тщательно выбирал веточки и водоросли.

Обернувшись, дракон хитро прищурился.

— Айла?! Ты не ответила. Ну можно?!

Ветер потрепал копну его длинных каштановых волос. Закатанные до колена штаны придавали сыну богатого рода весьма неряшливый вид. Но меня это не смущало. Напротив, таким он мне нравился больше.

— Оуэн, это неприлично! — Я нахмурилась и постаралась придать себе строгий вид, но очередной порыв ветра бросил мне в лицо длинную ярко-рыжую прядь, выбившуюся из прически. Фыркнув, я добавила: — Девушкам до свадьбы целоваться нельзя!

— Даже с женихом? — Этот несносный мальчишка пинком сдвинул пахнущую тиной кучу водорослей к заросшему мхом камню и, сорвав травинку, засунул ее в рот. — Я, между прочим, жениться на тебе намерен.

— Это будет ещё не скоро, — гнула я свое. — Вот как к алтарю меня приведешь, так и целуй. А до этого ни-ни.

— Ну, нет. — Он сложил руки на груди. — Ждать сколько! Я же только в щечку.

— А это что, по-твоему, не поцелуй? — пробубнила я в ответ.

— Не любишь ты меня, Айла.

Тяжело вздохнув, он собрал сети и аккуратно сложил их на чистом от травы участке земли. Рядом стояло ведро с жирными карасями. В животе тут же заурчало.

Есть хотелось страшно, но попросить у друга его добычу я не решалась, еще поймет, что мы не столь уж и богаты. А мне ну очень хотелось выглядеть в его глазах воспитанной утонченной девочкой, чтобы это не значило.

Поджав губы, я встала и, ухватив тут же попытавшуюся удрать шляпку, как бы невзначай направилась к ведру.

Какие все-таки жирные караси.

Эх, их бы пожарить.

Вкуснотища.

— Вот если бы ты меня любила так, как я тебя, то не отказывала бы мне. — Оуэн и не замечал моего интереса к улову.

— Люблю я тебя. — Я уперла руки в бока. — Но приличным девочкам нельзя целоваться, и всё тут. А что ты с рыбой будешь делать?

— Собакам отдам. Сварю, кости вытащу и будет им на ужин. А вот насчет поцелуя... Так никто же не узнает. Никому не скажу, честное драконье. Зуб даю. — Он подскочил и, широко улыбаясь, направился ко мне. Солнечные лучи ярко заиграли в его растрепанных волосах. — Ну, Айла, ну только разок и в щечку. Можешь даже сама выбрать в какую.

— Ага один раз поцелуешь, и всё, — проворчала я, понимая, что какие-то собаки сегодня будут ужинать вкуснее меня.

От такой несправедливости у меня разве что пар из носа не пошел.

— Что всё? — не понял Оуэн.

— Как что? Моя репутация, конечно. Я же дочь арендатора. Не лера, но всё же. Вот тебе нужна будет жена с сомнительной репутацией?

— А что же в ней сомнительного, если это я и целовал? — Он приподнял бровь и развел руками. — И вообще, ты мне любая нужна. Я о тебе сегодня отцу рассказал. Браслет попросил.

— А зачем тебе браслет?

В ведре всплеснула рыба, как бы намекая, чтобы я ни отвлекалась на всякие мелочи и думала, как заполучить ее к ужину.

— Как зачем, Айла? Война же. Надену тебе на руку и заберу с собой. Но сначала... поцелую.

— Я не могу пойти с тобой, мне папа не разрешит...

Я встала возле ведра и сосчитала карасей. Двенадцать штук. А может, и больше.

— А что же мне делать теперь?

— Подождать, — отмахнулась я от друга.

— Чего? — в его голосе зазвенело возмущение. — Ты знаешь, сколько ещё эта война будет? Мы вас, конечно, победим, но вдруг с тобой что-нибудь случится. Нет, я так не могу. Отец, как назло, браслет не отдал, но я сам взял. Он мой и мне решать, какая девочка его носить будет. Дай поцелую, ну, Айла.

— Нет, подожди целоваться, — я отвлеклась от ведра и взглянула на своего тайного жениха. — Не могу я с тобой уйти. Отец поймает и такое будет... Ты себе не представляешь какой он. И представить страшно.

— Вот опять эти взрослые. — Оуэн в сердцах снова пнул водоросли.

По поляне разошелся мерзкий затхлый запах стоялой воды.

— Твой папа тоже злился? — Мне стало как-то не по себе.

Еще бы. Я совсем не та девочка, которую хотел бы видеть богатый арендатор в качестве невесты для своего единственного сына. За мной ничего не было. Ни приданого, ни репутации рода.

Разве что долги родителей, но вряд ли кто на них позарится.

— Не то слово, Айла. Он в гневе. Столько гадостей про магов наговорил. Только какая разница, если ты моя избранная. А он всё: "не может такого быть", "мал ты ещё", "не встретил ту самую драконессу".

— А чем это драконесса меня лучше? — Вот теперь мне стало по-настоящему обидно.

— Для меня ты самая лучшая, Айла. Бери уже это ведро с рыбой. Знаю я, что живете вы бедно. Чего скрываешь непонятно. Будто для меня это имеет значение. Я хочу, чтобы ты сбежала со мной, хоть это и не красит воина — девушку похищать. Может, хоть твои согласятся.

— Нет! — Я покачала головой. — Папе донесли недавно, что меня с тобой видели, так он до сих пор бранится. Братьям велел пасти меня, будто я коза какая. Еле убежала от них. Они соседского мальчишку выловили. Побьют, наверное.

— Дела! — Он тяжело вздохнул и выплюнул травинку. — А если мы в столицу сбежим вместе?

— А это опасно? — Я поежилась.

Братья часто рассказывали жуткие истории о том, что бывает с путниками на большой дороге.

— Конечно, Айла, на тракте, говорят, разбойников прибавилось. С утра слышал, когда наши сундуки собирали, что много магов воевать идти совсем не хотят. Подались в бандиты и грабят дома побогаче да обозы.

— Их же повесят? — идея о побеге становилась все более непривлекательной.

Глава 2

Глава 2

Скрывшись за кустарником, побежала быстрее.

На самом деле я очень боялась братьев. А сегодня они были особенно злы. Я подслушала их разговор с утра. Не хотели Льям и Виам идти воевать. Считали это делом для дураков. Они же трепались, что неплохо бы обнести дома, что останутся без хозяев.

Мне было стыдно за них.

Сыновья арендаторов и.… в разбойники!

Но отцу сказать об услышанном не решалась.

Не поверит!

И это в худшем случае! А в лучшем еще и одобрит эту затею.
Наша земля не давала хороших урожаев и не потому, что была неплодородной. Просто отец ленился ее обрабатывать как следует.

Все держалось на маменьке. Она ведь маг земли и, если бы не ее усилия, мы давно бы с пустыми закромами остались. И лерду пошлину платить было бы нечем. Она очень надеялась, что ее кровь во мне взыграет. Что я стану как она, или, на худой конец, магом воды как отец и ленивые жестокие братья.

Матушка с пеленок обучала меня к землице взывать, силу во мне искала. И нашла... Правда, совсем не ту. К ее великому горю я пошла в деда и вместо магии жизни с моих пальцев сорвался яростный огонь.
Больше мама интереса ко мне не проявляла. Никогда! Перестала брать с собой в поле и будто забыла, что я есть.

Все, что ее заботило — пшеница на небольшом поле, да морковка на грядке.

Отец, в отличие от нее, мои способности весьма оценил.

Да, огонь для девчонки — дар бесполезный. Но! Я ведь могла передать свой дар наследнику. Глава нашей семьи возгордился. Подумать только, его младшая не какая-то там воздушница или землеройка, как он матушку обзывал, а маг огня.

В одночасье я превратилась из любимой маминой дочки в самый ценный товар отца. Осталось взрастить меня и продать подороже.

— Айла-а-а! Да где ты шляешься? — орал совсем рядом Виям.

— Здесь! — Я выскочила в аккурат перед братьями. — На реку ходила, думала, может, кто сети поставил. Ну, чтобы рыбу собрать, — соврала, не моргнув.

На душе тут же стало погано, но по-другому с братьями нельзя было.

— И как? Нашла? — Льям взглянул на мои руки и довольно ухмыльнулся, заметив ведро.

— Конечно, что же я зря там все утро убила?! Караси на ужин будут, — промямлила я, злясь и на себя, и на них за эту мерзкую ложь.

Затылок тут же опалила боль.

— Ай! — вскрикнув, покосилась на старшего брата.

— Никакого от тебя прока, — рявкнул Льям, и снова отвесил мне подзатыльник, да с такой силой, что перед глазами почернело. — Что больше собрать не могла? Тут же на один зуб! Отец все и отберет. Бестолочь! Бери ее за шиворот, Виям, и пошли домой. Время к обеду.

— Может, сами сети проверим? — предложил младший. — Еще соберем? Ему Айлинкино отдадим, а себе отдельно пожарим. А эта, дура, пусть голодной ходит, раз такая ленивая.

— Делать мне нечего сейчас, кроме как в реке плавать, — фыркнул старший.

— Так не сами же, а эту зашлем, — Виям схватил меня сзади за ворот платья и дернул. — Пусть поработает на любимых братьев. Может, ее утопленники сцапают, вот потеха будет.

— Да ну, лень, — отмахнулся, мне на радость, Льям. — Пошли домой, жрать хочу. Пусть мать думает, чем нам брюхо набить.

— Да опять поди вареная морковь, — скривился Виям и покосился в сторону реки.

Сглотнув, я сообразила, что если он настоит на своем, мне придется несладко. Я же знать не знаю, где там эти сети. Это хорошо еще что эти два тупня даже не понимают, что одежда на мне сухая, а значит, шастать в воде я ну никак не могла.

Поджав губы, воззвала к богине удачи, чтобы уберегла меня от разоблачения.

— Не ной. Завтра придут те, с кем я в договор вступил, — в голосе Льяма прорезались деловые нотки. — Уйдем с ними и будет нам и мяса вдоволь, и медовухи.

— Вы что разбойников позвали? — выпалила я и тут же рот прикрыла с перепугу.

— Ты что подслушала, коза дрянная?! — братья разом оскалились.

— Нет, — я затряслась, предчувствуя затрещины. — Ну просто... у кого еще в наше время мясо-то имеется?!

Улыбнулась через силу и состряпала лицо полнейшей деревенской дурочки.

— А-а-а, умная, да? — захохотал Льям. — Соображаешь, сестрица. Пообещали им золотишко отцовское отдать, если в банду примут. И считай, мы уже пристроенные. Будешь послушной, и тебя возьмут. Там всяко в банде женихи посолиднее твоей ящерицы.

— Оуэн сын богатого арендатора! — тут же ощетинилась я.

— Уйдут ящерицы, и будет твой чешуйчатый никем из ниоткуда, — зашипел мне на ухо Виям.

— Отец золото вам не даст, — насупившись, я отошла от него на шаг.

Как же жутко у него воняло изо рта. Как будто там кто-то испустил дух и уже успел разложиться. Мои братья вообще внешне привлечь могли только слепую девицу. Грязные волосы до плеч. Такие сальные, что и рыжины не видать. Рослые, сутулые, так и хотелось им лопатой по горбам надавать, чтобы выпрямились. Скулы острые, а лица как у крыс. Еще и зубы передние торчат.

Конечно, я слегка мысленно приукрашивала. Но от истины все равно была недалека.

— Ой, Айла! — хохотнул Виям. — Толку с тебя не будет. А кто отца-то спрашивать станет? Найдем его заначку, наверняка она есть, и из дому дернем. Пусть сам идет с ящерицами воевать. А мы щипать домики бесхозные будем и толстосумов на дороге трясти. И само собой их дочек за зад лапать.

— Но вы же сыновья арендатора! — прорычала я зверем. — Как вы вообще можете такое говорить?!

— И что? — Льям схватил меня за ворот платья и подтащил к себе. — Ну сыновья. А дальше что? Нам теперь в поле подыхать в борьбе за урожай картошки?

— Если бы вы работали в том поле... — смело выпалила ему в лицо. — Маги воды, а пользы от вас никакой. Хоть бы раз в то поле сходили. Вы трусы, крысы и...

— А ну, рот прикрыла, — младший брат отвесил мне пинка, испачкав платье. — Давно с синяками не ходила? Будет она нас еще жизни учить!

— Вы не взрослые еще, — рявкнула, повернув голову.

— Ничего, — на губах Льяма появилась донельзя гадкая улыбочка. — Меч в руке держать научились, золото считать тоже. Все остальное с опытом. Разбогатеем на "большой дороге", купим дом в столице и заживем. А ты рот прикрой, а то я тебе язык горячей спицей проткну, чтобы ворочать им больше не могла.

Глава 3

Поднявшись по лестнице, заскочила к себе и прикрыла дверь. Тихо так, чтобы не провоцировать папеньку еще больше.

Не поверил! Спрашивается, зачем вообще рот открывала? Он никогда мне не верил. Братья всегда превыше потому что мальчишки. А я лишь товар, что купят не задорого.

Вот всегда я так! Все молчат, а мне больше всех надо! За справедливость! За правду!

Да кому она нужна в этом доме, правда эта? Здесь и о чести не знают. Я уже молчу о добре, взаимопомощи, любви...

Взять и отобрать у меня моих карасей!

Всё братья... Хотя сама виновата, нужно было ведро в кустах припрятать, сейчас бы через окно выбралась и за ними. Там где-нибудь на берегу пожарила, да протащила в комнату. А теперь давись этой вареной морковкой.

Гадость!

Сейчас бы свиных ребрышек да с картошечкой.

В животе заурчало.

С обиды шмыгнув носом, подошла к окну и уселась на подоконник. Льям и Виям снова крутились во дворе. Приоткрыв раму, прислушалась, желая знать, о чем они говорят. В нашей семье: больше знаешь — крепче спишь.

А с этими уж точно нужно быть готовым ко всему. Льям точил свои ножи, раскладывая их на земле перед собой. Виям начищал ножны для меча.

Готовятся мерзавцы!

Я посмотрю на лицо папы, когда к нам завтра вломятся разбойники с дороги. Будет знать, как не слушать меня.

Хотя, нет лучше сбегу с Оуэном. И тогда я точно больше всего этого не увижу.

Это было бы самым лучшим решением, если бы еще его отец принял меня в их семью.

Завидя меня в окне, Токи радостно завилял хвостом и тявкнул. Испугавшись, я соскочила с места и присела, чтобы братья не засекли.

— А ну, цыц! — гаркнул Виям.

Токи заскулил и умолк.

— Да чтобы вас те разбойники без штанов оставили! — рыкнула я. — Ногами попинали и в водовороты скинули. Конечно, безобидного пса бить смелости много не надо.

Да, я никогда не была доброй девочкой. Я за справедливость!

— Виям, да оставь псину в покое. Вещи приготовил? — я навострила уши, прислушиваясь к Льяму. — Пожрать еще чего с собой нужно...

— Рыбу отец не отдаст, — пробубнил второй брат. — Вон у матери морковку надрать.

— Я тебе что козел ее жрать!

"А кто же ты еще, Льям?! — мысленно передразнила его. — Козел, самый что ни на есть настоящий! Только козлы капусту жрут, а морковку кролики"

— Ну, тогда капусту, — словно услышал мои слова Виям.

Скривившись, я втянула голову в плечи.

— Сырую? — в голосе Льяма слышалось сомнение. — Еще идеи будут?

Приподнявшись, выглянула в окно. Братья чесали затылки, поглядывая в сторону огорода.

— Вы еще репы накопайте, остолопы, — усмехнувшись, мельком взглянула на Токи.

Мой любимец сидел в будке и не выказывал оттуда нос. Умный пес.

— Не, ну сырую капусту я не хочу, — Виям затряс головой и снова почесал свои грязные рыжие лохмы. — Чем тебе морковка не нравится?

— Всем! — рявкнул старший брат. — Надо было тебя отправить сети поискать. Хоть с рыбой бы были. Сиди теперь и запахом питайся. Отец и хвоста нам не оставит.

— Сопливую отправь, — Виям указал рукой на мое окно.

Я снова присела и показала ему фигу.

Да буду я сейчас через камыши и ряску ползать ради их животов. Ха-ха три раза!

— Сам буду решать, кого и куда отсылать, — Льям все больше злился, что не могло меня не радовать. — Думай, башка твоя дырявая!

— Да, вы оба дураки, — шикнула я себе под нос. — Яйца в курятнике, взяли да сварили в котле. Картошку на костре пожарили.

Снова высунув нос в окно, бросила быстрый взгляд на матушкин сарай. Вот там, если по полкам пройтись, можно было много чего съестного найти. Но тут нужно и братьев как-то обойти, и мамке не попасться. Она за одну картошину как за десять спросит. А там, наверное, уже для рынка целые мешки собраны.

— А что вообще с собой берут в походы? — кажется, Виям всерьез озадачился.

Мысленно отодвинув идею набега на матушкины сокровища, снова сосредоточилась на братьях.

— А я в них ходил? — Льям, вытащил очередной нож и деловито провел им по кожаному обрезу. — Сало, наверное, соленое...

— А у нас оно есть? — Виям высказал вопрос, вспышкой возникший в моей голове.

— У матери спросить нужно, — Льям продолжал лениво натачивать свои клинки.

Я терпеть не могла, когда он так себя вел. Есть проблема, так и решай ее наравне с другими, а не корчи из себя главного старшего брата, который слово сказал, а остальные забегали вокруг.
Лис чумазый! Бурундук ленивый!

— Что стоишь, Виям? Иди и спроси, — Льям придирчиво оглядел рукоять ножа. — А лучше спустись в погреб и проверь, я за тебя это делать буду, что ли?

— Сам иди, — окрысился трусливо младший из братьев, — там батя спалит...

— Значит, капусту жри, — заорал старший.

— Я ее сырую жрать не буду!

У-у-у, кажется, намечалась драка. Что же мне на руку.

"Правильно сидите там, дурачье, — я мысленно закатила глаза и прибавила, — а я спущусь и проверю".

С салом идея была неплохая. Мне тоже не помешает с собой какую котомку собрать.

Снова выглянув во двор, убедилась, что в дом братья идти не собираются. Они активно хватали друг друга за грудки.

Прелестно и очень вовремя.

Выбравшись из комнаты, мышью спустилась по лестнице, старательно не наступая на скрипящие ступеньки. По стеночке тенью мелькнула в коридор. Оттуда на кухню и, бесшумно открыв крышку в подпол, забралась туда.

В нос ударил запах гнилых овощей и сырости. А еще плесени и грибов.

Покрутившись, прошлась взглядом по пустым полкам. Да, негусто у нас.

Но бочонок с засоленным салом оказался заполнен наполовину. Вытащив кусок размером с ладонь, нашла тут же чистую тряпицу, что стопкой складывала мама, и завернула свою добычу в нее.
Той же дорогой вернулась в комнату, добыв еще по пути и горбушку хлеба, забытую кем-то на кухонном столе.

Сложив свою провизию на подоконник, забралась в шкаф и вытащила три платья, плащ, теплые чулки и еще так... по мелочи. Все это сложила на большой платок и завязала его в узелок.

Глава 4

Пробираясь через низкий колючий кустарник, мы старательно держались дороги, боясь заплутать в зарослях. Это днем здесь легко отыщешь узкую тропинку, что к реке, что к деревне, а ночью да еще и без факела — это практически невозможно.

Мы двигались быстро, постоянно айкали, ойкали и даже не считали ушибы на ногах, которые получали от выступающих из земли корней, низких ветвей, острых камней и всего прочего, что при солнечном свете очень легко обойти.

Страх подгонял. Он делал тени от деревьев еще более зловещими, уханье совы невероятно громким, а силуэты ветвей и кустов похожими на жутких монстров из нижнего мира.

Мне все казалось, что сейчас нас поймают. Настигнут. Схватят за шиворот и разлучат навсегда.

Что мой отец изобьет и меня, и Оуэна. Это было куда страшнее каких-то там скрюченных коряг.

Постоянно протягивая руку, все пыталась схватить друга за светлую рубаху. В боку кололо и я все чаще спотыкалась, сбивая пальцы на ногах.
Оуэн оглянулся и, поняв, что я выдохлась, схватил меня за плечо. Мы побежали дальше.

Так в потемках, цепляясь друг за друга, очень быстро выбрались на нашу полянку. И наконец перевели дух, согнувшись пополам.
Мир вокруг нас жил своей жизнью. Со стороны дороги послышался скрип колес телеги и громкие мужские голоса.

"Разбойники! — Мелькнула в голове мысль. — Или это беженцы-драконы спешат в южные города своей империи?!"

Телега поехала дальше.

Прямо под обрывом шумел водоворот, развеивая тишину ночи.

— Кажется, оторвались, — прошептал Оуэн, — надеюсь, отец еще не хватился меня, а то ведь к вам явится. Шуму будет! Он в злости жутко вспыльчивый. Такого наворотить может.

— Мой не лучше — выдохнула я разгибаясь. — А твой папа знает кто я?

— Да, конечно, — Оуэн закивал. — Я же все ему выложил. И имя, и с какой ты семьи, и кто твои родители... Как он орал. Никогда еще его таким не видел.

— Да-а-а, — мне стало жутко обидно, — не самая я завидная невеста.

— Ты лучшая для меня! Не говори так, — от возмущения у Оуэна задрожал голос. — Мне неважно, сколько денег в твоей семье и какое у тебя положение. И все равно что платья коротки и что не обучена этикету. Мне важна ты. Вот! И отец должен это принять. Ты — мой выбор! А если ему что-то не нравится, то пусть идет, ищет себе новую избранную и рожает наследников помимо меня.

— А твоя мама? — я вдруг сообразила, что он никогда не говорил о ней.

— Умерла при родах. Я ее не помню толком, — тихо пробормотал он. — Отец свою избранную уберечь не смог и еще меня ее лишить пытается.

— Но разве он виноват в ее смерти? — мне стало так жалко друга и ту женщину, которую я даже не знала. Но она была мамой Оуэна, а значит, наверняка, хорошей и доброй.

— Виноват, — рыкнул мой дракон. — Он виноват! Его гордыня непробиваемая. Ему говорили, что мама слаба и что родить не сможет сама. Что нужно целителей звать. Магов! А он заладил: она дракон — она со всем справится сама. А маги — пустое племя и сплошные бездари.

— Она не справилась, — мне стало еще жальче маму Оуэна. — Но если он ее любил, то какая уже гордость?

— Он осознал, что был неправ, да толку. Мы остались без нее, и братишка не выжил. Всего день в колыбели пролежал и умер во сне. Но папу это ничему не научило! Он снова навязывает свое и опять кричит, что избранная маг — это позор.

— Ну, наверное, я действительно неровня тебе, — беспокойство волной всколыхнуло душу.

— Не говори так! — Оуэн сжал ладони в кулаки. — У меня для тебя подарок. Он особенный и ты должна хорошо о нем заботиться.

Он вытащил из кармана красивый сплетенный из кожаных жгутов браслет.

— Что это? — я замерла, не веря себе.

— Я же говорю, тебе подарок. Он брачный. Это цвета моего рода. Синий и красный. Ты моя невеста и должна носить его.

— Но... — от восторга и страха у меня в горле пересохло.

Это ведь не какая-то побрякушка. Это настоящий ритуальный браслет, который дракон дарит избранной.

— Не "но", а должна, — Оуэн нахмурился. — Он твой и только твой.

Взяв меня за руку, он осторожно надел его и улыбнулся. В тусклом цвете луны я отчетливо видела фиолетовое пламя в глазах жениха.

Темный! Мне это особенно нравилось в нем.

— Айла, можно поцелую?

— В щеку? — мой голос от волнения стал совсем писклявым.

— Нет...

Потянувшись, дракон легко коснулся моих губ. Я смутилась и, кажется, покраснела. Опустила взгляд и хотела отстраниться, но в следующее мгновение этот проныра чмокнул меня еще и в щеку.

— Оуэн, — воскликнула я, — моя репутация!

— Ничего с ней не будет! Вот вырастим и я буду целовать тебя по-настоящему.

— Мы теперь не расстанемся? — Я с таким восторгом рассматривала браслет.

Ничего ценнее у меня в жизни не будет.

— Нет, никогда, — он попытался снова поцеловать меня в щеку.

— Айла! — бешеный рык отца прямо за спиной заставил вскрикнуть и отшатнуться. — Ах ты, мерзавка!

Он схватил меня за волосы и откинул к деревьям.

— Не тронь ее! — Оуэн смело накинулся на него.

— Ящерица плюгавая, — размахнувшись папа отвесил моему другу звонкую оплеуху. — Решил дочь увести? Щенок! Да я тебя как клопа раздавлю.

Он снова ударил моего дракона.

Закричав, я кинулась на выручку другу, и следующий удар достался мне. Упав, упрямо поднялась и набросилась на отца как кошка, вцепившись в его ногу.

Оуэн подскочил с другой стороны. Я мало что видела, плохо соображала в этот момент.

Выпустила пламя да поздно...

Крик друга заставил замереть. Отец с силой его оттолкнул. Он упал и кубарем покатился к обрыву.

— Нет! — я ринулась за ним, но наш палач схватил меня за руку и со всей злобы одернул. — Нет!

Оуэн на самом краю попытался схватиться за траву, но она проскользнула между его пальцев.

Он упал. Всплеск воды. Я закричала так громко, как только могла.

А отец... Он сделал вид, что ничего не произошло, лишь с безразличием произнес:

Глава 5

Пятнадцать лет спустя.

Земли драконов. Город Вахраим.

Дом семьи торговца Захария Уолш.

— Ульви! — Стены большой гостиной сотряс мой громогласный возмущенный вопль. — Я последний раз тебя спрашиваю, какую рубашку ты наденешь на официальный ужин?! И лучше тебе сейчас ответить.

Спускаясь по лестнице, я несла перед собой две вешалки с мужскими сорочками. Одна, белоснежная с жабо, делала моего братца похожим на утонченного профессора, полностью поглощённого в науку и отрешенного от реальности. Собственно, он им и являлся, так что тут полное соответствие. Вторая сорочка, черная с красным нашейным бантом... хм... да в принципе и в ней он был похож на сухаря, пускающего в свою постель только талмуды по научным дисциплинам.

Печально выдохнув, я перегнулась через перила и вовремя пресекла попытку к бегству.

— Я вижу! Стоять! Не раздражай меня, братец. Ты должен выглядеть как конфетка, — я потрясла вешалками, — и я ее из тебя вылеплю.

— Айла, — Ульви печально вздохнул и, обернувшись, пригладил копну непослушных вечно торчавших в разные стороны волос. — Да отстань уже от меня! Мне все равно что я надену. Понимаешь, когда я разрешил тебе собрать и мою дорожную сумку в поездку, я по наивности души предполагал — это избавит меня от проблем, а не прибавит их. Ты лучше скажи — книги мои сложила?

— Выкинула, — легко отмахнулась от его нытья. — Они занимали треть чемодана. Дома почитаешь, а там ты должен красоваться и искать невесту!

— Айла! — он окончательно скис и взглянул на меня щенячьими глазами.

Вот только не в этот раз! Приподняв бровь, фыркнула и, вытянув руки вперед, жестом головы приказала выбирать.

— Сестричка, ну не будь такой...

— ... милой, заботливой и вечно думающей о твоем благе, да? — закончила я за него с ехидцей. — Какую рубашку, я тебя спрашиваю? У тебя три секунды, чтобы ответить. Иначе я сама решать буду, потом не обижайся...

— Да, закинь обе... — жалобно протянул он.

— Не могу, — я сделала большие глаза. — Ты хоть представляешь, насколько это важно?! Если черная сорочка, значит, я пакую серебряный тройной ансамбль с отделкой шелковыми нитями по манжетам. А если белый, то тогда это уже...

— А-а-а, Айла! — взвыл Ульви. — Да отстань ты от меня со своими ансамблями. Не я там жених, а брат! Я тебя всеми богами заклинаю, не бегай за мной с рубашками и верни мне мои книги...

— Облезешь, братец, — я встала в позу, возмущенная такими речами. — Я или найду твою избранную, или… Да, какой или?! Я тебя женю, прохвост ты эдакий, и спалю всю твою библиотеку!

— Я слишком молод для женитьбы, — он схватился за сердце одной рукой, за томик по анатомии лошадей второй и сделал стратегический отступающий шаг по направлению к лестнице, ведущей в его святая святых — кабинет.

— Не-а, — я прищурилась. — Не выйдет, Ульви. Везде достану! Жениться кое-кому самое время, а то тебя уже выкуривать из библиотеки приходится. Ты когда в последний раз на мечах упражнялся?

— Я целитель! — из его руки выпала увесистая книженция.

— Хм... А мне казалось, ты еще три года назад сказал медицина не твое, и развивать ты дар не намерен, — напомнила я о его очередной выходке. — Лечить людей мы не хотим, нам зверье жальче. А теперь мы и зверье лечить не хотим, нам возвышенное подавай.

— Айла, ты мне не простишь этого, да? Ну, что хорошего в целительстве?

— Звон золотых монет от благодарных пациентов! Положение в обществе. Уважение! Почет! Если этого мало, я могу и продолжить... Так когда ты в последний раз брал в руки мечи?

— Мое оружие — мозг, — фыркнул он.

— Это ты сопернику на поле боя рассказывать будешь! Стихами и поэмами его изводить! — я продолжала на него наседать, прекрасно зная, что дай я сейчас слабину, исчезнет в библиотеке, и завтра мы его оттуда всей семьей добывать будем. — Так все! Понятно, опять я все сама. Значит, черная рубаха на главный ужин... Костюм-тройка для прогулок. И еще не забыть твои мечи...

— Зачем мне они? — он поднял свою книгу и прижал ее к груди, погладив по корешку. — На помолвку едем, Айла!

— Там будет турнир в честь возвращения генерала... Как там его? — я замялась, вспоминая имя, но оно так и не всплыло на поверхность. — Короче главного осеменителя рода. Я тебя пинками вытолкаю на ринг и будешь сражаться как миленький!

— Зачем? — он отступил еще на шаг к противоположной лестнице.

— Чтобы все девицы впечатлились вторым наследником рода и табуном начали носиться за тобой, — быстро нашлась я с ответом.

— Зачем? — Еще шаг назад.

— Затем!!! Негодный ты мальчишка, что я уже внуков хочу! — громко раздалось со стороны кухни. — А ты все никак не сподобишься выбраться из своей библиотеки и хотя бы что-нибудь сделать, чтобы отыскать ту самую!

— Понял! — я наставительно ткнула в него пальцем, мысленно радуясь подоспевшей подмогой в лице матушки. — И папе тоже внуков охота!

— Вот и рожай, — прорычал загнанный в угол со всех сторон братец.

— Ты тут с больной головы на здоровую не перекладывай, — быстренько пресекла я его начинания. — Сначала тебя к алтарю пинками спровадим, а потом уже и я успокоюсь...

— Да сейчас!!! — рык мамы был подобен грому. — Айла, я тебе три платья заказала, будешь выглядеть как первая ши нашей империи!

— Что?! — я аж шаг назад сделала с перепугу. — Зачем?

— Чтобы все женихи впечатлились первой красавицей нашего рода и табуном принялись за тобой носиться, — Ульви приподнял бровь и загоготал на всю гостиную. — Ты когда в последний раз уроки танцев посещала?

— Зачем мне они? — пропищала я, отступая вверх по лестнице.

— Затем, чтобы все увидели как грациозна наша невеста! — припечатал меня братец. — Что влипла сестричка. Я смотрю, не одному мне достанется, да?!

— Мама, скажи, что это шутка, — взмолилась я, прикрываясь вешалками с сорочками. — Ну, какая из меня ши? Я же магичка! Ни один дракон не захочет, чтобы его сын привел в качестве невесты такую, как я.

Глава 6

— Айла, ты только посмотри, что сотворил твой Токи! Да за что же мне послано это исчадье недр земли! — Сквозь сон ко мне навязчиво пробирались крики матушки. — Все! Его место на улице.

Клацанье когтей по полу.

Четвероногое бедствие нашего дома замерло за дверью и поскреблось.

Моя бровь приподнялась, хотя глаза я так и не открыла.

— Дорогая, — дверь напротив моей комнаты отворилась и послышался заспанный голос папы, — если он будет жить на улице, то, боюсь, мы никогда не добудимся наших детей. Вытащить их ранним утром из постели способен только Токи.

Одобрительный лай! Застонав, я засунула голову под подушку.

Расшумелись.

— Но, Захарий, за что мне это! — не унималась мама. — Шерсть по углам, грязь. С чего он вообще взял, что кость вкуснее естся на чистом ковре?

— Как за что, Халима? — усмехнулся глава нашей семьи. — Ну должен же у нашей девочки быть недостаток. Вот считай, что это Токи.

Тихий шлепок.

Кажется, сердечко моего пса не выдержало таких жестоких слов и он пал к моим дверям. Держу пари, там еще и язык набок.

— Выдам ее замуж и пусть забирает эту косматую зверину с собой, — не унималась матушка.

— Да не отдашь, — осадил ее папа.

— Чего это?

— Ну я-то знаю, где он взял кость, — после этих слов я приоткрыла один глаз и немного напряглась.

Каюсь, грешна. Но еще ни разу за этим делом не поймана.

— На что ты намекаешь, дорогой?!

— На то, что ты балуешь его, когда думаешь — мы не видим, — выдал папа.

Я усмехнулась. Выследили маму, выходит. Да она только и занималась тем, что откармливала моего пса все эти годы. Уж я-то знаю, какие там жаркие почесушки за ушками происходили на кухне.

Повернувшись на другой бок, сладко зевнула.

— Но я не позволяю тащить еду на половички, — мамочка пыталась выбраться из щекотливого положения.

Что-то стукнулось об мою дверь.

Похоже, там Токи изображал предсмертные голодные судороги.

— Халима, этот пес — страж нашего дома. Благодаря ему ты всегда бдишь за чистотой и не расслабляешься. Сейчас должен прийти управляющий, нужно дать ему последние указания по его кормлению. Надеюсь, он не сильно заскучает. Все же я за то, чтобы взять Токи с собой.

Открыв глаза, я закивала соглашаясь.

— Только через мой труп! — категоричный женский голос за дверью убил всю надежду. — Недостаток моей дочери останется в этих стенах, и жених о нем узнает, уже будучи мужем.

— Чувствую, он останется здесь навечно, — засмеявшись, мой отец пошел вниз. Я отчетливо слышала отдаляющийся стук каблуков его сапог.

Дверь в мою комнату резко открылась. Кто-то шумно, как-то даже возмущенно прошел до окна и распахнул тяжелые шторы. Яркие лучи солнца ослепили, проникнув в щель между матрасом и подушкой.

— Ну, мама! — простонала я, натягивая одеяло на лицо.

— У тебя десять минут до завтрака, Айла, — строго отчеканила любимая родительница. — Не успеешь — поедешь голодной.

— Рань такая, — я не сдавалась.

— Токи! — пропела мамочка, что-то тяжелое подскочило с пола и раздался громкий лай. — Где хозяйка? Где Айла? Искать!

— Мама! — Через мгновение на меня приземлилась неподъемная мохнатая зверюга и принялась лизать лицо.

— Ой, фу, — заверещала я, стараясь выбраться из-под одеяла. — Да встаю я. Встаю! Мама!

— Токи, — ее голос сделался мягче и нежнее. — Косточка у Ульви. Найти!

Мне разом стало легче дышать. Эта любвеобильная, вечно голодная туша соскочила с меня и умчалась в соседнюю комнату, клацая когтями по деревянному полу.

Скрипнула дверь. Тишина и одинокий отчаянный вопль:

— Токи! Слезь с меня! Мама!

Откинув подушку, я взглянула на любимую жестокую женщину. Она делала вид, что вообще ничего не происходит. Выслушав поток ругательств сына, важно кивнула и уставилась на меня. Я невольно втянула голову в плечи, ожидая подставы. Вот не зря она с самого утра здесь, и дело не в отъезде. Вот он чемодан, а вон мое добротное простенькое дорожное платье… которое мама подняла и зачем-то понесла опять в гардеробный шкаф.

— Э-э-э.… — я указала рукой на него, но этот мой жест проигнорировали.

Платье исчезло где-то за резными дверцами.

— Я тут, доченька, узнала, сколько собаки его породы живут, — как бы невзначай произнесла матушка.

— До свадьбы дотянет, да? — предположила я.

— О, еще внуков с ним вместе нянчить будем, — она поиграла бровями. — А может, и правнуков.

— Мам ты определись, кто тебе этот мохнатый? — я снова завалилась на подушку.

— У нас с ним сложные отношения, — в меня изящно ткнули пальцем. — Десять минут, Айла.

— Встаю, — я нехотя спустила ноги с кровати и потянулась.

— Так в дорогу я приготовила тебе платье...

Перед моим носом возникло пышное зеленое безобразие с глубоким декольте и игривым бантиком на пояске.

— Мам!!!

— Не мамкай, — платье приземлилось мне на колени. — По приезде ты станешь центром внимания. Я хочу, чтобы на всех углах обсуждали красоту моей дочери.

— Она была магичкой, — проворчала я, — но ее лицо все равно было краше, чем у соседской коровы.

— Я порой поражаюсь, откуда такие мысли в твоей голове? — в голосе мамы прорезался возмущенный тон. — Ты красавица, милая. Рыжий такой редкий среди драконов цвет волос. Ровная кожа без изъянов, россыпь веснушек. Милая, порой я забываю, что не рожала тебя, и начинаю перебирать в голове родню, в которую ты могла уродиться такой красивой.

— Да-да. — В комнату заглянул Ульви, правда, не весь, а только голова. — Могла бы еще моей избранной уродиться, и вообще бы проблем не знали.

— Упаси меня боги, — скривилась я.

— Чего это? — удивилась "голова".

— Ульви, ты идеальный брат, но вот как муж… Я не представляю, как та несчастная переживет, что самая большая любовь в твоей жизни стоит на третьей полке второго стеллажа.

— Ты что брала мой астрономический атлас?! — "голова" нахмурилась.

Глава 7

Поднявшись на второй этаж, где располагались комнаты для постояльцев, натолкнулась в узком коридоре на взъерошенного отца. Он устал и это было заметно. День в душной трясущейся карете забрал у нас все силы.

Но между тем папа пытался все держать в своих руках и, видимо, спешил уладить последние вопросы по нашему заселению, которые мы с Ульви уже и без него разделили.

— Папа? — я жестом остановила его. — Ты куда?

— Айла, — он недобро взглянул на хозяина таверны. — Ты почему ходишь одна? Где... Где твой брат? Он сказал, что вы вместе.

— Ульви внизу. А я оплатила наши комнаты и договорилась об ужине и завтраке.

— Уже, — он устало растер лицо, — молодец...

Его плечи опустились, словно с них груз сняли.

— Все хорошо, пап, — я сжала его плечо и мягко развернула в сторону снятых комнат. — Отдыхай. Мы все уже уладили.

— Вам принесут ужин в номер, — за моей спиной возник Ульви. — Мы посидим внизу, а потом поднимемся. Пойдем, Айла, я покажу тебе комнату.

Взяв меня под локоток, брат провел чуть вперед и отворил с виду не очень крепкую дверь.

Моему взору предстало небольшое помещение. Кровать, стол, грубо сколоченная высокая лавка. На ней таз для умывания. Рядом ведро воды.
Как-то не так я представляла себе трактир "с хорошей репутацией". Переступив порог, пнула носком ботинка мертвого жука и оглянулась на Ульви. Тот закатил очи к потолку и подтолкнул вперед, чтобы не заслоняла вход.

— Здесь останавливаются ровно на одну ночь, — наставительно сообщил он то, что я и без него знала. — Клопов нет. Кормят хорошо. В конюшнях чисто. Цены приемлемые. Разбойников нет. Карманников и дам с низкой социальной ответственностью тоже.

Я хмыкнула, вспомнив про магичек на "прожарке" и возмущающихся скрипом за стеной благородных дам.

Что же... Подойдя к кровати, проверила матрас. Твердый и тонкий как собачья подстилка. Простыня лежала поверх шерстяного одеяла. Но главное, все это благоухало трехсотлетней драконессой.

— Айла, ты с каких пор такая привереда? — Ульви покачал головой.

— А уборная где? — шепнула я недовольно.

— Последняя дверь по коридору, — брат указал рукой на выход. — Здесь кого попало не заселяют, сестра. Не переживай. Вот одежда, которую матушка сложила нам в дорогу. — Он вручил мне небольшой узелок. — Умывайся и я приду за тобой. Спустимся, послушаем музыку и поедим.

Я поморщилась, но согласно кивнула. Ульви развернулся и, зажав свой скарб подмышкой, вышел.

Дверь закрылась. Мгновенно испугавшись, я было ринулась к ней, но вовремя остановилась.

"Мне ничего не угрожает, — шепнула я сама себе. — Здесь никому нет до меня дела"

Сев на кровать, покосилась на таз. Нужно хоть немного смыть с себя дорожную пыль. Отложив узелок, встала и тут же, услышав громкий смех во дворе, замерла…

Неясная картина вспыхнула в моей голове.

Окно, дерущиеся братья…

Я с той самой ночи боялась оставаться одна. Рядом со мной всегда находился кто-то. Мама, папа, Ульви. Токи дремал на коврике у кровати темными ночами. Просыпаясь, я вздрагивала, опускала руку и на ощупь находила его мохнатую тушу. Со временем дом стал для меня крепостью... Но сейчас... Это незнакомое место пугало и отталкивало. Все эти чужие голоса, шаги за дверями, крики и смех с улицы, скрипы, стуки... Все казалось враждебным.

Хуже могла быть только мертвая тишина.

Снова густой мужской гогот.

Набравшись смелости, я обошла кровать и приоткрыла окно.

Мужчины. Воины армии драконов. Они все так же толпились у двери и о чем-то весело трепались. Среди них я заметила и того... Сероглазого. Мрачный, даже угрюмый. Он стоял вроде и с ними, а вроде, как и отдельно.

— Генерал, вы с нами, здесь неподалеку можно найти таких красоток...

— Неинтересно, — ровно произнес дракон и отвернулся.

Генерал?! Я заинтересовано выглянула. Тяжелая черная распахнутая куртка, под ней темная рубаха-косоворотка. Кожаные штаны, высокие грубые сапоги с отворотом. Громадный меч за спиной, его в таверне я не заметила. На поясе ножны...

Хм...

Склонившись, поставила локоть на грязный подоконник и подперла голову кулаком. Подняла взгляд на мужественное лицо генерала.

Он удачно стоял у столба с уличными масляными фонарями, что играло на руку моему взбудораженному любопытству. Ну, надо же... цельный воевода. На его лице поблескивали серые чешуйки. На подбородке, над бровями, на висках немного. В каштановых волосах, свободнолежащих на широких плечах, легко различались светлые нити, на седину которые ну совсем не походили.

Интересно, какой окрас у его зверя?!

Серебряный дракон? Вполне возможно.

А магия? Темный.

Хм… Как интригующе...

Словно почувствовав, что его рассматривают, мужчина заозирался и резко поднял голову.

Отводить взгляд и уж тем более отбегать от окна я и не думала. Криво усмехнувшись, продолжила нагло оценивающе пялиться на него. Дракон не смутился. Сложил руки на груди и откинулся на высокий деревянный столб, уперевшись в него плечом.

И все смотрел и смотрел и, кажется… не на мое лицо. Вспомнив какое декольте у платья и прикинув, как низко я согнулась, вспыхнула и выровнялась.

На его губах появилась премерзкая улыбочка. Хам! Вот гад сероглазый. Генерал недоделанный.

— Айла! Ночь на дворе, окно закрой. Прохладно, — на тропинке появился Ульви. Видимо, он позаботился о нашей карете. — Приводи себя в порядок и спускайся. Я жду тебя в зале.

— Хорошо, заботливый ты мой, — фыркнув, бросила последний взгляд на генерала. Он все так же разглядывал меня. Только теперь хмурился. На его лбу залегла неглубокая складка. Не понравилось ему что-то. Но, не мое дело...

Я попыталась отойти от окна, но проклятый бантик зацепился за здоровенный гвоздь, торчащий в подоконнике.

"Лучший трактир, говорили они" — проворчала я и дернула его, оторвав с концами.

Пожав плечами, отцепила бант от гвоздя и выкинула в окно.

Глава 8

Отмахиваясь от пищащих и норовящих забраться в ухо комаров и мошки, я смирно стояла на высоком крыльце и ждала остальных.

Изображала благовоспитанную ору, но на всякий случай строила гримасы всем драконам, годящимся мне в женихи. Папа же сказал: "Не понравься никому". Вот я и старалась быть хуже, чем я есть. Получалось просто превосходно.

Темнело.

Во дворе стало тише и малолюднее. Две кареты уже убрали и на очереди была наша. Последняя. Слуги из кожи вон лезли, чтобы оставаться любезными. Но по лицам было видно — уже готовы нас попинать, чтобы, наконец, закончился этот день и они могли пойти отдыхать. Их натянутые улыбки все больше походили на оскалы. А у того, что плясал возле горы наших чемоданов, и вовсе глаз дергался.
Очередной комар уселся мне на щеку. Отвесив себе пощечину, брезгливо стряхнула труп преждевременно покинувшего этот бренный мир насекомого на пол. Вздохнула и, обняв колонну, прижалась к ней как к родной.

С кареты спустили последнюю сумку. Мама, размахивая руками, что-то пыталась доказать служке. Тот, особо уже ничего не слушая, просто пёр чемодан в мою сторону. Отец давал последние наставления вознице. Ульви непонятно что делал за каретой.

М-м-м?!

Это уже интереснее. Периодически брат выглядывал в окно и зыркал в мою сторону. Призадумавшись, я быстро посчитала чемоданы. Прикинула, где и чей, и тут же смекнула — один отсутствует. Вернее, он на месте, но вне поля моего зрения. Скорее всего, сокрыт за каретой и в него сейчас активно запихивают некую "контрабанду".

Книги?! Братец все-таки протащил свои "сокровища" и дело тем единственным талмудом по анатомии не ограничилось!

Ну, пихай-пихай! Я-то тебя уже вычислила, родной!

Ульви снова выглянул в окно кареты и проверил мое местонахождение. А я-то, душа наивная, обрадовалась, что меня на крыльцо отослали и заверили, что вот сами со всем справятся. Проявили обо мне заботу! А оно вон чего. Книги скинуть в чемодан нужно было.

Ну, Ульви, не на ту нарвался!

Размашистым ударом я убила очередного комара, покусившегося на мое оголенной плечо. Хм...

За спиной тихо скрипнула дверь. Резко обернувшись, натолкнулась взглядом на мужчину средних лет. Немного старше отца. Высокий, широкоплечий. Статный. Одет с иголочки. Модный темный сюртук с удлиненными рукавами и широкими манжетами. Двойной отложной воротник. Высокая стойка. По канве шитье шелковыми серебряными нитями. Ткань сразу видно, что недешевая. Белая рубашка с гипюровым черным жабо. Брошь с изумрудом неприличных размеров...

Мой взгляд метнулся на пальцы незнакомца. Всего один перстень и весьма скромный. Я продолжила осмотр. Штаны ничем не примечательные. Сапоги на небольшом каблуке, начищенные до блеска.

Несмотря на столь кричащий о высоком статусе и достатке наряд, что-то было в этом мужчине не так. Я взглянула на его лицо. Высокий лоб. Близкопосаженные глаза, во внешних уголках морщинки "смешинки". Густые брови, скульптурный нос с небольшой горбинкой. Тонкие губы. Серебряные чешуйки на подбородке, скулах и висках прямо указывали — передо мной дракон.

Запустив пятерню в темно-каштановые волосы, мужчина, вглядываясь в сгущающиеся сумерки, осмотрел двор. Шагнул вперед и расплылся в приятной улыбке. Открытой, искренней. Доброй.
Он заметил моих родителей.

Очередной комар приземлился на лоб. Дав себе звонку затрещину, поморщилась. Незнакомец вздрогнул и повернул голову в мою сторону.

Улыбка медленно сошла с его лица. Дракон словно остолбенел. Побледнел и пошатнулся.

— Вам нехорошо, орин? — облизнув губы, я не знала, как воспринимать такую реакцию на себя. — Вам помочь? Позвать прислугу?

Я шагнула к нему. Схватившись за перила, он моргнул и затряс головой, будто отгоняя наваждение. Вновь уставился на меня, словно не веря своим глазам.

— Магичка? — хрипло выдавил он из себя.

— Да, — я неуверенно кивнула. — А это создает вам какие-нибудь неудобства?

— Откуда ты здесь, девочка? — Он бледнел все больше, пугая.

— Я сейчас позову кого-нибудь, орин.

Засуетившись, я решала: бежать к Ульви или в дом? Куда мне лучше податься?

— Нет! — Он снова затряс головой. — Нет... Не нужно. Только ответь, откуда ты здесь?

— Я... — Сглотнула и мельком взглянула на папу, все еще что-то втолковывающему нашему вознице. — Я прибыла с семьей на праздник в честь возвращения сына главы дома. Он наш родственник. — Глаза мужчины расширились, насколько это возможно, а мне стало совсем не по себе. — В общем, мы на помолвку генерала.

— Ты с семьей? — Он снова уставился во двор. Никого, кроме моей родни, там уже не было. — Захарий! Захарий — твой отец, девочка?!

— Да, — я опасливо кивнула. — Неродной, — тут же поправилась, внося ясность. — Захарий Уолш — мой опекун. Они спасли меня много лет назад...

— От чего спасли? — резко и даже немного грубо перебил он и впился в меня таким дурным взглядом, что я отступила на шаг. — Пожалуйста, ответь. От чего спасли?

— Мой дом сгорел, семья погибла... — Я бочком пробралась к лестнице и спустилась на одну ступеньку, готовая дать деру в сторону родных.

Мужчина пошатнулся. Его лицо стало каким-то безумным. Он так смотрел... Словно я привидение.

— Папа! — загорланила я, испугавшись не на шутку. — Папочка! Сюда!

Оставив чемоданы, моя семья ринулась к нам. Незнакомец же, обхватив голову руками, захохотал как сумасшедший.

— Сэтт! — Отец поднялся на крыльцо и с силой встряхнул этого странного мужчину, схватив за плечи. — Что ты? Что, брат?

— Она твоя дочь... — кажется, тот самый дядя утер глаза. — Эта... Эта рыжеволосая девочка — твоя дочь!!!

— Да, Айла — наша дочь! — Мама сложила руки на груди. — Но, Сэтт, мне не нравится твоя реакция на…

— Айла? — Его снова странно затрясло. — Да, Айла!!! Как же я рад тебе, Айла!

Я на всякий случай отошла от него еще немного дальше, а после и вовсе спряталась за Ульви.

Глава 9

Признаюсь, первое впечатление было обманчивым. Хороших книг у дяди Сэтта хватало.

Действительно, хороших... Дорогих, редких…

Правда, все это я видела и дома… Ну... Почти все…

Я заинтересовано выдвинула до неприличия толстую книгу. Стерла с нее слой пыли рукавом. На кожаном корешке золотыми буквами было выгравировано: «Расположение звезд и их путь на небосклоне. Тайны солнечных и лунных затмений»

А вот это что-то новенькое.

Астрономия!

Смекнув, что вот такой книги я у брата точно не видела, обернулась к дяде.

Они с отцом увлеченно делились секретами, как успешно торговать со столичными домами, и, кажется, не слышали друг друга. Каждый старался прихвастнуть и приукрасить свои достижения...

Мужчины!

— Что-то нашла, Айла? — Хозяин кабинета, как оказалось, пристально следил за мной. Он реагировал на каждое мое движение, на каждый звук.

Меня это не то чтобы жутко смущало, скорее настораживало.

— Книгу!

Я выставила перед собой талмуд, а про себя прикидывала, насколько он ценен и удастся ли прихватить его для брата. Ну, на будущее. Ульви бы точно оценил.

— Да, у тебя отличный вкус и зоркий глаз. — Дядя медленно кивнул и склонил голову набок. — Таких книг было напечатано всего три. Две из них находятся в столичной академии драконов. А третья...

— Эта?! — Мои глаза, наверное, увеличились вдвое.

Вот это редкий экземпляр!

— Да, эта. — Дядя довольно улыбнулся, заметив мою реакцию. Впечатлил.

— Хм... — Я расстроилась.

— Тебе она так понравилась, Айла?

— Конечно, редкая ведь. — Я поставила талмуд на место.

— А ты любишь читать?

— Ну, не то чтобы... — Замявшись, попыталась ускользнуть от ответа, уж больно не любила рассказывать о себе.

— Любит, — вмешался отец. — Она была болезненной. Любой сквозняк, и все — Айла наша с горячкой пластом лежит. А по первой совсем худо было. О, каких только лекарей я не приводил. Мне кажется, в нашем доме были все целители города Вахраима. — Папа хохотнул. — Долго мы ее на ноги ставили. А Ульви все таскал ей книги. Делился самым дорогим. Сказки, легенды. Бывало, мы его буквально гнали из ее комнаты, наш мальчик готов был там ночевать. Он с первых дней к ней так прикипел, что до сих пор эту парочку не разлучишь. Он и привил Айле вкус к хорошим книгам.

— Главное, что она жива, — прошептал дядя Сэтт.

В его глазах вспыхнуло фиолетовое магическое пламя.

В сердце что-то кольнуло.

Из глубины души поднялась волна животного страха. Замерев, я пыталась просто дышать. Прошло мгновение, еще одно, и все улеглось.
Но, я так и не осознала причины этого ужаса.

— Да, брат. Тут ты прав. — Папа устало растер лицо ладонью. — Главное, живая. А ведь мы серьезно опасались, что потеряем ее в пути. Голова была разбита, все в крови. О, мы днями молились с Халимой всем известным богам. Сейчас, как представлю, что не было бы моей девочки, потом прошибает. Мы ее отвоевали сначала у смерти, потом боролись с ночными кошмарами. И до сих пор стараемся быть рядом.

— Папа! — Мне стало немного стыдно. — Я уже давно выросла.

— Вырасти-то выросла, — согласился он, — но вот как найду тебе мужа, чтобы на стражу твоего покоя встал, так и выдохну.

— А что же снится тебе? — Дядя как-то притих и подсобрался.

— Это неважно, — побормотала я сконфуженно, не любила, когда говорили обо мне. — А можно все же взять книгу хоть на время?

— Она твоя, — выдохнул дядя Сэтт. — Забирай.

— Моя! Нет, что вы... Это слишком дорогой подарок!

— Забирай, Айла, — его голос стал тише. — Что ей без дела здесь лежать? Все, что нравится — все забирай! Все, слышишь!

Такая щедрость показалась мне странной. В первый раз видит и готов все отдать.

Я покосилась на отца. Тот, прищурившись, смотрел на брата не мигая. Видимо, ему тоже показалось это странным.

— Сэтт? — Папа задумчиво почесал указательным пальцем висок и сел ровнее. — Мы для Айлы договорного брака не рассматриваем. Я для нее истинного ищу. Из драконов.

— И правильно, — закивал дядя. — Зачем же девочке нелюбимый? Только истинный. Да так, чтобы горело…

— Чего горело? — выдохнула я.

Мой взгляд снова прошелся по мужчине.

Нет, ну привлекательный, само собой, но для меня слишком староват.
Я бочком двинулась к выходу. С книгой, естественно. Все мне не нужно, но вот этот конкретный трофей из рук выпускать никак нельзя. Всего три напечатанных экземпляра и один здесь. Под слоем пыли! Нет! Это кощунство! Ему нужен куда лучший и заботливый хозяин. Вот и пойду я отсюда подобру-поздорову к тому "хозяину".

Но ноги сделать не успела...

Дверь с шумом отворилась и на пороге возник тот, кого я уж тем более видеть не желала.

— Отец! — грозный рык прошелся по кабинету. — Я тебе уже сказал, женись сам!!! А меня оставь в покое! Чьи сумки стаскивают в наше крыло? Кого ты мне там подселить собрался? Пусть выметаются все!

Из носа сероглазого разве что пар не валил.

У-у-у, какой грозный. Я аж затряслась, ага-ага!

— Да-а, вырос ты, Хэил, — впечатлился папа. — А вот манер не набрался. Упущение, Сэтт. Что-то он у тебя совсем одичал.

Сероглазый приподнял бровь, прошелся удивленным взглядом по мне, повернулся к столу. Прищурился. По глазам видела — усиленно думает. Вспоминает! Того и гляди, от натуги лоб потом прошибет.

— Это дядя Захарий, Хэил, — подсказал ему хозяин дома. — Вы встречались с ним еще до... — он замялся. — Но, ты должен его узнать, сынок.

— Захарий? — Генерал отвел взгляд в сторону и болезненно сморщился. — А там, значит...

— Твоя тетя Халима и Ульви, — снова подсказал ему дядя Сэтт.

— Я брата не признал, — Хэил запустил пятерню в волосы. — Мне думалось, он... куда мельче...

— Нормальный он! — прорычала я не удержавшись.

Все, что происходило вокруг, казалось странным. Как можно не узнать собственного дядю? Совсем этому генералу на войне голову отбило!

Глава 10

Обгладывая куриные косточки, аккуратно складывала их на салфетку. Конечно, мясо я не очень любила, но уж что принесли. Наглеть и требовать чего-то иного не стала. Поздно, все устали, уже не до моих капризов.

А вообще, чего жаловаться?! Ужин у меня вышел пусть и не совсем обычный, но зато очень сытный. Куриные крылышки под виноградным соусом, вареный картофель, толченный на молоке. Жареные гренки с сыром, нарезка из огурцов и сладкого перца. Горстка моего любимого зеленого горошка. Но главное, вазочка с фруктами.

Я не без удовольствия разглядывала сочные персики, роскошную гроздь розового винограда, красные яблоки, синюю сливу и оранжевые пахучие мандарины. Все спелое, красивое, аппетитное. И мне одной... Только лишь мне...

В дверь тихо постучали. Я мгновенно напряглась, гадая: это управляющий что-то позабыл или иной гость.

Отложив кость, вытерла руки и с опаской пошла проверить, кого же все-таки принесло.

Приоткрыв резную тонкую дверь, подняла голову и тут же натолкнулась на Ульви.

Сердитого Ульви! Рассерженного, с пылающим взором.

— Что? — Сложив руки на груди, вопросительно приподняла бровь и приготовилась получить нагоняй.

Правда, за что, еще не поняла? Ну, думаю, это я сейчас услышу, можно и не напрягаться.

— Ты когда мне чемодан собирала, о чем думала, сестрица? — зарычал он.

А в голосе столько неподдельного возмущения.

Прямо крик души.

— Да, не секрет о чем. Все о том же. О твоем скором браке, — спокойно ответила и, прищурившись, все же уточнила. — Так что не так?

— То есть ты считала, что по приезде я сразу соскочу с кареты и побегу искать ту единственную, не зная ни сна, ни отдыха?! — уперевшись кулаком в косяк, брат навис на меня аки вулкан, а судя по тому, как раздувались его ноздри, еще и действующий. Того и гляди — рванет.

— Да что не так? Говори как есть, — проворчав, я затащила брата в комнату.

Свидетели нам ни к чему. Ульви нужна исключительно положительная репутация.

Развернувшись, снова натолкнулась на гневного брата, униматься тот не желал.

— А в чем мне ходить днем? А? В чем спать? Айла! В этом? — Брат покрутился на месте и нервно дернул за жабо. — Ты о чем думала, собирая мне чемодан?

— Хм… — пожав плечами, натужно вспоминала — сложила ли я ему хоть какой-нибудь домашний костюм и пижаму.

И ничего такого на ум не приходило.

— За что? — простонал он. — Ни книг, ни нормальной одежды.

— Ладно тебе, чего киснешь, — как можно веселее произнесла я, чувствую за собой вину. — К братцу в гости зайди, наверняка у него что-нибудь для тебя найдется.

— Не хочу, — его передернуло.

— А что так? — Мое любопытство вмиг навострило уши.

— Ходил тут злой, рявкает на всех. Здоровый такой… — Ульви устало растер затылок. — В детстве он был куда веселее и проще. Сейчас как сыч.

— Да и ты не мелкий, Ульви, — отмахнулась я. — Ну, к папе обратись...

— Он у дяди Сэтта в кабинете до сих пор, — простонал брат. — А я не могу переодеться, потому что просто не во что!

— Они отмечают, — я легонько ударила тыльной стороной ладони по шее, жирно намекая, что там в ход идет молодое вино. — Прости, родной, но свою ночную рубашку я тебе не дам. Разгуливай по комнате в подштанниках.

— Неудобно, — фыркнул он, — служанки ходят...

—Так и хорошо! — воодушевилась я. — Пусть смотрят. Мускулы разглядывают. Оценят тебя, с дамами поделятся, что там о-го-го какой жених...

— Ну почему у тебя все сводится к одному? — зарычал он, заметно психуя.

— Потому что мама к стене прижала! — гневно выдала я.

— Ладно-ладно, — мгновенно успокоился он и, одним движением содрав с ворота рубашки жабо, расстегнул ее на все пуговицы. Вздохнул с облегчением и вновь взглянул на меня. — Рассказывай, что у вас там в кабинете дяди случилось?

— Ничего...

— Не обманывай, от тебя дымом пахнет за версту. Делись с братом что спалила? — Он поднялся на пуфик и нагло завалился на мою кровать. — Ой.... Ай... Ого! Ого-го!!! — раздалось сверху. — Откуда у тебя это?

Поднялась рука и продемонстрировала мне трофей, утащенный из библиотеки дядюшки.

Гневно засопев, я подскочила к братцу и стянула с его ног сапоги.

Грязные! Неряха на мою голову!

— Айла! — Ульви сел. — Откуда? Их же всего...

— ... три! — Я важно прошла к столу. — Две в какой-то там академии, а третья теперь моя.

— "Наша" ты хотела сказать! — Ульви с любовью провел ладонью по обложке талмуда.

— Нет, брат мой любимый, пока она моя. Но… — Я сделала многозначительную паузу. — Она может стать и твоей.

— Что тебе нужно, вымогательница? — повелся он. — Я за нее душу продать готов!

— Далась она мне, душа твоя. — Я достала из корзины виноград и закинула в рот сразу три ягодки. — Пять желаний.

— Три, — отозвался он, поглаживая корешок книги.

— Шесть!

— Боги! — заныли на кровати. — С кем я спорить собрался?! Ладно, пять желаний. Перечисляй.

— Э-э-э, нет. Желания будут выдвигаться по обстоятельствам. После пятого — книга целиком и полностью твоя. В чемодан и домой ее. В сокровищницу!

— Айла, ты представляешь, сколько она стоит? Да боги с ценой... Ее же достать невозможно!

— Ну я же достала. Добрый дядя Сэтт странно на меня взглянул и выдал: "Все здесь твое!"

— Чего?! — Брат книжку-то положил. — Что за странное заявление? Как взглянул?

— Не знаю, — я пожала плечами и продолжила. — Но книгу отдал, даже не просила толком...

— Стоп! — Ульви жестом заставил меня замолчать. — У дяди жена уже была избранной...

— Не-не-не, — я замотала головой. — Даже не намекай. Он же мне в отцы годится!

— Тут что-то другое. Как отец среагировал?

— Ну-у-у, его это по меньшей мере удивило.

— Хм… Все равно держись от него подальше… Но если что-то понравится — забирай! — хмыкнул он и снова пригладил талмуд.

— Ты там руки не распускай! — шикнула я на него. — Это пока мое.
Взяв вазу с фруктами, я вскочила на пуфик и приземлилась рядом с братом. Его слегка подкинуло на перине.